Что такое тюрьма? Место, где преступившие закон отбывают наказание? Или место, где человек, преподнеся «жертву», может спокойно отдохнуть от всей суеты, что царит за пределами высоких стен? Стены из крупного и крепкого камня окружают не менее мрачное здание.

Дофламинго никогда не понимал, как может кому-то нравится такая жизнь. Сидишь год за годом в своей камере и сквозь окно с решеткой смотришь на небо. Нет, такая жизнь не для него… Он сбежит при первом же шансе. Если поймают — снова сбежит. И сбегал бы всякий раз. За тюремными стенами ему будет слишком скучно. Некого будет бесить. Если только самого себя. Только вот так недолго и свихнуться. Но как бы Донкихот не хотел переступать за тюремные стены, ему пришлось. Его привлек один из заключенных… Стрый друг, если можно так сказать.

Дофламинго шел размеренными шагами в развалку. Его губы как всегда были растянуты в улыбке или даже ухмылке. Глаза и истинные эмоции скрывало фиолетовое стекло очков. На его плече висела сумка с какими-то вещами, а в кармане что-то позвякивало. Шуба Дофламинго из розового оперения периодически мешалась рядом идущему мужчине средних лет. Мужчина был явно работником тюрьмы. Да и не просто работником, а управляющим тюрьмы. Он что-то тараторил без умолку, а Дофламинго лишь кивал иногда, даже не слушая. Его сейчас больше интересовала реакция одного заключенного.

— Мистер Донкихот, вы уверены, что хотите сделать это? — уже в сотый раз спросил управляющий, капая на мозги Дофламинго. Неужели это возможно? — Ведь тогда, если он что-то натворит, то расплачиваться будите и Вы тоже…

— Знаю, — лаконично ответил Дофламинго, не сбавляя шаг. Сейчас Дофла ни за что не сдастся, когда до победы осталось каких-то жалких сто-двести метров! Это ведь просто глупо! Донкихот облизнул, пересохшие губы в предвкушении. — Я сам это предложил.

— И Вы все равно это сделаете… — мужчина вздохнул, ищу нужный ключ. — Вы уж не серчайте, но к нему я не пойду. Вот вам ключ и пропуск для охраны. Хотя, я уверен, он Вам не потребуется. Если что-нибудь случится, его одного из тюрьмы не выпустят и Вас не осудят, — управляющий усмехнулся.

Дофламинго, ухмыльнувшись шире, буквально вырвал ключ и бумажку из рук мужчины и ускорил шаг, приближаясь к нужной ему камере. Шаги Донкихота глухо отдавались по коридору, доходя до каждого преступника, отбывающего срок в этом секторе. Любитель розового тихо посмеивался своим фирменным «Фу-фу-фу».

«Ждешь ли ты меня?..» — Дофламинго свернул на последнем повороте. Из-за плохого освещения нельзя было разглядеть его лица — лишь очертание фигуры, двух с лишним метров ростом, — видно, что фигура приближалась к одной-единственной камере.

Подойдя к двери-решетке, Дафла провел нескольким пальцами по прутья, противно посмеиваясь. Он остановился напротив замка и стал вглядываться в темную камеру. Темное помещение — кровать, раковина, тумбочка, унитаз. Все стандартно. Взгляд Дофламинго прошел по всей камере взглядом и наткнулся на самого заключенного.

Донкихот представлял себе уже сотни раз, как произойдет это встреча. Возможные реплики, что могли бы произносится в этих стенах, возможные действия… Но сейчас все его планы растворились, не оставив и следа. Дофламинго спокойно рассматривал все, что ему хотелось, а улыбка не сходила с его лица. Он снова заполучит свое оружие. Он в этом уверен.

Пускай это будет не в этот же день. Пускай не через неделю, не через месяц. Но Донкихот добьется своего. Вот что-то, а доставать, бесить людей он умеет. Уж поверьте. Бесить человека так, чтобы пар из ушей валил, а сделать ничего смог? Да легко! И к тому же, как можно перечить человеку больше двух метров ростом без вреда для здоровья? Ведь от него не убежишь, да и вообще не скроешься.

Дофламинго спустил сумку со своего плеча и положил ее на пол рядом с собой. Несколько секунд позвякивания ключа в замочной скважине и вуаля! — дверь открыта! Любитель розового, чуть пригнувшись, дабы не ударится головой, перешагнул порог камеры и, сунув руки в карманы, сделал несколько шагов к центру помещения.

Донкихот лишь оглядел Крокодайла. Таким он его увидеть не ожидал. Любитель Розового просто был в неком оцепенении, пока пристально разглядывал старого друга. Очки позволяли делать это незаметно для окружающих — очевидный плюс. Хорошо, если очки нужны для «восприятия», тогда зачем это розовое боа? И вся прочая яркая одежда? Людей шокировать? Скорее всего, на нервы действовать одним только своим присутствием.

— Фу-фу-фу, Кроки, как грубо! — послышался противный смех Дофламинго, когда до того наконец дошло, что ему задали вопрос. Пускай и не совсем вежливый.

Дофламинго уже привык к таким словам в свою сторону. Впрочем, как и ко многим другим от того же самого Крокодайла, которые последний вставлял чуть ли не через каждое слово. Крокодайл мог бы уже открывать курс «Оскорбления Тупого Птица». Но Донкихот знал, что Кроки совсем не злится на него и не хочет убить. А может ему так только казалось? Хах, конечно казалось. Как можно было принять угрозы ножом за невинную шалость?

— Не уж то ты не думал обо мне все это время? — Дофламинго взглянул в желтые глаза. — Неужели ни разу не вспоминал обо мне? Ну думал, как я там?! — последние слова Дофла прошипел. — Не думал, что я буду делать перед самым заданием, да без оружия?! — все равно ухмылка не сходила с лица Птица.

Конечно же, Дофламинго опустил тот момент, что перед тем как исчезнуть, Кроки вместе с Птицем набухались и спьяну чуть не переспали. Чей-то звонок вернул Крокодайла в реальность и заставил позабыть о действиях, что совершались несколькими минутами раньше. Дофламинго думал, что это помнит лишь он один, но так ли это?

Любитель розового сделал несколько шагов в сторону кровати Крокодайла, на которой тот и распложился, и хотел уж было дать по роже со всего маха, да что-то его остановило. Может быть, жалкий вид в котором престал «обновленный» Кроки перед Дофламинго? Или что-то другое не позволяет свершить задуманное? Да ладно, момент упущен — злоба растворилась, будто ее и не было вовсе.

Донкихот стал лучше вглядываться в черты лица Кроки. Появилась много всего нового… Например, новый шрам.

«И патлы его отросли, хах, так даже лучше…» — отметил про себя Птиц, когда его взгляд пал на черные, как смола — да еще и при таком освещении — волосы.

Взгляд Донкихота побрел дальше. Дофламинго слегка удивился, не кормили что ли совсем? Одежда стала велика на несколько размеров. Хмыкнув, Любитель Розового продолжил оценивать состояние своего оружия. Вернее, бывшего оружие. К слову, их души прекрасно резонировали, что делало их сильнее многих других союзов.

А почему тогда Крокодайл оставил Фламинго одного, ничего не сказав? О, на этот случай Дофламинго мог отельную книгу написать! «Возможные варианты исчезновения Ящерицы. Топ-100». Самый первый был вариант, что Любитель Розового просто достал Крокодайла окончательно. Хотя, сам Донкихот так не думал — считал, что еще недостаточно мозги промыл. В этом списке был даже вариант влюбленности Кроки в Розовое чудовище. Мол, несчастная ящерица знала, что чувства не взаимны и просто не могла терпеть это душераздирающую потребность в жарком поцелуе возлюбленного. Хотя, этот вариант был придумал в порыве легкой наркомании под бутылочку-другую виски.

За это время вкусы Дофламинго немного поменялись. Он стал больше ценить дорогую выпивку и азартные игры. В покер ему удавалось играть особенно хорошо. Во-первых — блеф. Это Донкихот умел. Во-вторых — Дофламинго выводил своих игроков из себя, заставляя их мозги плавиться от ненужной информации. Собственно говоря, это был секрет игры Розового Монстра.

— Кроки, расскажи мне, как ты тут без меня? Что новенького вычитал? — Дофламинго косо взглянул на небольшую стопку книг на тумбочке. — Не наскучила ли тебе такой образ жизни? Погулять не хочешь? Лапки помочить. Чешуйки на спинке погреть. Сцапать кого-нибудь своими зубищами, — Донкихот даже зубами поклацал несколько раз. — Фу-фу-фу-фу-фу!

Донкихот обернулся назад, ища глазами стул или табурет. Собственно говоря, он его нашел в одном из углов камеры. Птиц поставил мебель на тоже место, где и стоял сам Розовый Монстр — то есть около кровати Крокодайла — спинкой к заключенному. Разведя ноги Дофламинго сел, упираясь руками на спинку, явно готовясь выслушать длиннющий рассказ Ящерицы о его жизни, проведенной за решеткой. И пусть, Дофламинго хотелось побыстрее смотаться из этого гиблого строения. Ничего, потерпит…

От резкого удара книгой по лицу, Дофламинго качнулся назад, но не упал. Все-таки одной книженции будет маловато, чтобы сбить сто двадцатикилограммовую тушу. Донкихот встряхнул головой, приводя мысли, если они были в черепушке, в относительный порядок. Блондин поднял упавшую книгу и подал ее Крокодайлу. Что-то здесь не чисто…

— Мог бы просто сказать про очки, — думаете, Розовый Монстр забыл, что его очки бесят Кроки не меньше, чем их обладатель? Как бы не так! Дофламинго помнит все, что бесит его «игрушки». — Так просто ты от меня не отвяжешься… Время посещения назначаю я. Ты догадался, что я хочу повторного союза. Фу-фу-фу-фу-фу! — Донкихот пододвинулся на стуле поближе к Ящерице. — И твой срок мне не помеха. Тем более, если у меня есть официальная бумага о твоем освобождении! Фу-фу-фу-фу-фу! — Не может быть все так просто. Здесь явно подвох.

Дофламинго еще в самом начале его речи снял свои любимые очки, показывая Крокадайлу свой хитрый взгляд, полный насмешки. Донкихот снова провел языком по пересохшим губам. Он волнуется? Нет, нет и еще раз нет! Быть того не может!

Не смотря на непонятное чувство, поселившееся где-то в глубине души Любителя Розового, он все так любопытно, выискивая каждую мелочь, рассматривал Крокадайла в открытую. Его взгляд снова пробежал по лицу заключенного, потом по плечам, затем по рукам. Так, руки…

Розовому Чудовищу хотелось побесить Кроки прямо здесь, в камере, но эта Ящерица была слишком спокойна. Даже через чур спокойна. Тихонько хмыкнув, Донкихот продолжил свой рассказ о том, как «тяжко» было ему достать бумагу об освобождении. Сколько народу он оббегал, скольким людям он мозги вынес, но своего добился! А что, разве это не хороший результат: вытащить старого друга из тюрьмы и спасти от пожизненного заключения? Для кого как. Например, для Долфа это очевидный плюс. Для большинства мирных жителей слоняющийся по городу убийца — явный минус. Причем не маленький.

Хотя, состояние обычных людей никак не волновала Донкихота. Ему было на них откровенно плевать. А что, их даже выбесить как следует нельзя! Все они бояться Дофламинго, как огня. Ну конечно, как же не бояться чудо в перьях, что гоняется за тобой везде и всюду!

Крокодайл, похоже, единственный, кто мог вытерпеть общество Дофламинго Донкихота больше, чем десять минут и остаться целым и невредимым, а главное, спокойным и вполне адекватным. Может это и сделало Крокодайла любимой игрушкой Розового Монстра? Кто знает, кто знает…

Что-то Долфа задумался. Не пропустил ли каких-нибудь слов Кроки? Нет, не пропустил. Крокодайл не продолжал свою речь. Теперь Донкихот чувствовал на себе пронизывающий миллионами вопросов взгляд. В своих излюбленных очках он чувствовал себе спокойнее, под защитой что ли. Из-за этого непривычного Птицу чувству, его взгляд метался по Крокодайлу, пока не наткнулся на кисть правой руки. Чего там не хватало. Чего-то мелкого, но важного для полноты образа.

«Точно! Я ж кольца его приволок!» — ухмыльнувшись, Дофламинго с огромным интересном полез в карман своих брюк, будто он и сам не знает что там находится.

— Тебе наверняка не хватает роскошной мебели и звериных шкур на стенах и полу, верно? Фу-фу-фу-фу-фу… — и что тут такого смешного нашел Донкихот — непонятно. Может он подумал о паре чучел? — Я тут тебе принес кое-что… Хотел бы отдать… При одном условии, — Птиц зажал два кольца в руке, все еще держа ее в кармане. — Ты добровольно выйдешь из камеры и пойдешь за мной. Или хочешь, чтобы я тебя на руках нес? Фу-фу-фу-фу-фу! Малыш Кроки-и!

Отредактировано Donquixote Doflamingo (2014-12-23 00:48:56)

Ну, нельзя же к Дофламинго спиной поворачиваться. Особенно Крокодайлу. Донкихот как-то по-маньячески ухмыльнулся, не издав не звука.

— Я не настаиваю, чтобы ты сию секунду согласился быть моим оружием. Все будет позже. Все будет... — Розовое Чудовище сказало что-то не в своем стиле. Странно это, не правда ли?.. Или, быть может, он так внимание собеседника отвлекает, дабы воспроизвести какую-нибудь свою пакость?

Птиц отпустил пару колец из своей руки, вытаскивая кисть из кармана. Кольца предательски звякнули. И почему только ему захотелось положить их именно в карман?! Может, для того, чтобы эффектно их достать? Мол, «А у меня тут твои колечки завалялись, к слову» или может так «Роскоши, Малыш Кроки, хочешь? Ну что ж, сейчас посмотрю, может, что в кармане завалялось... О, надо же! Золотые кольца с драгоценными камнями! Чес слово, завалялись! Ну, не специально же я их в карман положил!» Ага, случайно, как же. Случайно завалялись в кармане именно кольца Крокодайла. Ну-ну.

«Черт...» — Любитель Розового в который раз провел языком по своим губам, медленно поднимаясь со своего насиженного местечка, в роли которого выступал стул.

Что делал Дофламинго, когда Малыш Кроки противился решению Донкихота куда-нибудь идти? Взваливал на плечо — благо, для Розового Монстра Крокодайл казался пушинкой — и тащил, куда душе было угодно. Ну или просто, вжал куда-нибудь всем своим телом. Эта Ящерица лишь материлась, яро стуча кулаками по спине или груди — смотря, как Дофламинго его держал. Хотя, Донкихоту было все равно, что там бормочет Малыш Кроки. Сколько бы тот не рыпался — все без толку.

Немедля ни секунды более, Дофламинго сорвался с места, переворачивая Крокодайла на спину. Придерживая, нет, вдавливая одной рукой Ящерицу в кровать, Донкихот оглядел тело под ним. Пока что из «новенького» был лишь шрам на лице. Ну, что ж, приступим. Да-да-да, на данный момент задачей Дофламинго было переодеть Крокодайла в приличную одежду. С пуговицами проблем не возникло, да и маты Малыша Кроки Птица не отвлекали.

Три... Два... Один... Последняя пуговица и можно было стаскивать рубашку с Крокодайла. С горем-пополам стянули. Сначала взгляд Дофламинго упал на многочисленные шрамы на груди и торсе, а потом... Потом на левую руку. Вернее, отсутствие левой кисти.

«Какого?!» — Донкихот замер, а его зрачки расширились. А ведь, к слову, именно левой рукой Крокодайл и бил в рожу наглого Фламинго.

Розовый Монстр продолжал крепко держать Малыша Кроки, молча смотря на отсутствующую кисть. Уж не думал Донкихот Дофламинго, что когда-нибудь увидит, что сам Крокодайл получит серьезные ранения. Но молчало Чудо в перьях до поры до времени. Легкий смешок с противным «фу-фу-фу-фу-фу», последующая фраза «Об этом ты мне не поведал» и снова последовал смешок.

— Хм... — Дофламинго взял его левую руку за локоть и стал осматривать новый шрам. — Протез есть? — Птиц посмотрел в глаза Крокодайла.

Другой нормальный человек бы на месте Донкихота начал бы рассказывать о том, как он сочувствует случившемуся горю; спрашивать, не болит ли до сих пор; не будет клясться; что поубивает всех и вся за это, как подавало бы любому другому напарнику. Нет, он не станет. И это не потому, у него мозги «не на месте»; не потому, что в нем нет чувства сострадания и привязанности — как раз наоборот, все это имеется, только Птиц удачно скрывает, зная правду жизни. Стоит только тебе показать свою слабость кому-то и все — конец спокойной жизни. Не дадут покоя ни ему, ни тому человеку. Донкихот считал, что все то, что говорят люди — ложь. Беда в том, что кто-то этим пользуется умело, получая выгоду, а другой верит этой лжи и доверятся лгуну. А что дальше? Предательство? Дофла принимал как за жизненное кредо: покажешь эмоции — предадут. Хотя, Малышу Кроки он все же доверился. Не видно? Да хотя бы то, что Дофламинго снимает очки, свою некую защиту. Любитель Розового, знал, что Крокодайлу будет не особо приятно если его доставать со своей жалостью. А так и не скажешь, что это упрямое Фламинго может мыслить адекватно. Возможно, эта хладнокровная ящерица и знает Дофламинго почти досконально. Но тут главное слово — почти.

Отредактировано Donquixote Doflamingo (2014-12-23 21:57:35)

Казалось бы, безвыходное положение — быть прижатым ногой. Но Розовое чудовище могло я с легкостью исправить ситуацию. Как заставить Крокодайла потерять бдительность? Единственный выход — дезориентировать. Зря эта Ящерица оставила руки Фламинго без присмотра, ой, зря. Одно простое движение, и руки Дофламинго расстегнули ремень брюк Малыша Кроки и без сопротивления спустил их до колен. Губы Донкихота скривились в победной ухмылке. Розовый Монстр толкнул Кроки в грудь — благо руки были длинными и спокойно доставали.

— Спрашиваешь, что я творю? Ну, во-первых, ты сегодня пойдешь со мной. А я тебе новую одежду принес, и ты уйдешь отсюда с ней. А эти шмотки оставишь здесь, видеть их не хочу. Фу-фу-фу-фу-фу! — Дофламинго снова навис над Крокодайлом, стягивая брюки окончательно. — Ты сам оденешься? — даже не дожидаясь ответа Малыша Кроки, Розовое Чудовище начало натягивать новые шмотки на хладнокровную ящерицу.

А с чего это, собственно говоря, Дофламинго заморочился со всем этим? С поиском колец, с прошением о снятии обвинений. Да на одно только это прошение Донкихот угробил два месяца, а про поиски колец можно вообще молчать! Быть может, Крокодайл был самым близким человеком Птица? Хоминга, своего отца, Дофламинго видел редко и обменивались словами они не часто. Брат, Росиант, вообще был не из окружения Дофламинго. Его также не было дома днями — рано утром он куда-то уходил, а возвращался уже поздно вечером. Может быть именно поэтому Розовый Монстр и доставал всех и каждого? От скуки? Когда вся прислуга особняка Донкихота куда-то пряталась — или просто не попадалась на глаза Дофламинго, — Птиц брел к особняку Малыша Кроки, надеясь хоть с ним поразвлечься. Скорее всего Крокодайл и не понимал всего этого. Не понимал, что занимает особое место в сердце Дофламинго.

Любитель Розового уже успел нацепить и брюки, и рубашку. И даже застегнул пуговицы последней. После рука Дофламинго скользнула в карман брюк, — снова послышался звон.

Донкихот извлек из кармана четыре кольца. Розовый монстр взял руку Малыша Кроки за запястье и стал одевать украшения. К удивлению, Крокодайла, но Дофламинго помнил какое кольцо на каком пальце было раньше. Ну, не странно ли это? Одевая третье кольцо, Птиц бросил свой взгляд на лицо слегка охреневшего Ящера и ухмыльнулся шире.

— Удивлен, да? — Донкихот одел последнее кольцо и, прижимая заключенного к кровати обеими руками — к слову, сила с которой давил Дофламинго, немаленькая, — пока вставал на пол.

Не давая Крокодайлу одуматься и что-нибудь предпринять, Донкихот одним легким движением взвалил тушку Ящерица себе на плечо, крепко держа руками, — чтоб Малыш Кроки не соскочил и не вырвался. Дофламинго оглядел камеру и, подумав, взял книги, что совсем недавно читал Крок. Несколько громадных шагов Донкихота, и они уже за пределами камеры. Подхватив сумку, оставленную ранее около двери, Донкихот направился по коридору к выходу сначала из этого сектора, а потом и вовсе из здания.

— Или ты хочешь, чтобы я тут остался и был каждую минуту с тобой, а, Малыш Кроки? Фу-фу-фу-фу-фу! — Донкихот слегка подбросил Крокодайла на собственном плече, подпрыгнув и, заодно, одев свои очки. И как только Розовое Чудовище головой об потолок не ударилось?

А правда, что лучше: видеть Дофламинго двадцать один час или все двадцать четыре, да еще и сидя с ним в одном помещении? В идеале, лучше Птица вообще не видеть и не слышать. А еще лучше и не знать. Но если уж вам не повезло, то выбирайте. Находить в четырех стенах с вечно бушующим Дофламинго — настоящее самоубийство. А вот двадцать один час — это уже лучше... Не идеал, но все же.

Спросите, а почему именно двадцать один час? Да потому что судья принял прошение о снятии всех обвинений, но с поправками. Первая поправка — вся ответственность за деяния Крокодайла лежит на плечах Дофламинго. Вторая — расставаться они могут лишь на три часа в сутки. Розовый Монстр с радостью подписался на документе.

Гулкие шаги, под ругань Малыша Кроки, раздавались в пустом тюремном коридоре. Темные однотонные стены действовали на нервы Дофламинго. Как же Любителю Розового хотелось смотаться отсюда побыстрее. Он буквально добежал до последнего поста охраны, крепко держа Малыша Кроки, чтобы тот никак не мог выбраться. Интересно, не останутся ли синяки?

Отредактировано Donquixote Doflamingo (2014-12-24 19:00:18)

Нормальный бы человек зашипел, заматерился, стал пытаться освободить свою голову, но Дофламинго ненормальный. Ну, а кто еще может в такой ситуации заржать?

— Малыш Кроки хочет пройтись ножками? Фу-фу-фу-фу-фу! — мало того, что Дофламинго показал опасного преступника в новом свете, так еще и «малышом Кроки» назвал. Ну, не самоубийца, а? Хотя, что ему, двухметровому монстру, станется то? — Кстати... —Дофламинго хмыкнул, медленно спуская Крокодайла на ноги. Донкихот знает, что Крокодайл, за время «показа спектакля» поняв, что Птиц не отступится, смирится и пойдет рядом. Дофламинго это просто знал. Знал, что так и будет. — Еще один маленький пунктик... — Донкихот снова полез в карман и вскоре извлек из него браслет. Он был не слишком толстый, поблескивал на свету. Кажется, браслет был сделан из трех металлов и, похоже, драгоценных.

Дофламинго предполагал, что Крокодайл не оденет какую-нибудь дешевку, поэтому снова заморочился. Это же надо было, заплатить кучу денег, чтобы раздобыть материал; заплатить мастеру за работу; прикупить гаджет для отслеживания. Кстати об этом гаджете. Небольшой чип, встроенный браслет, будет сканировать помещение каждый час, проверяя присутствие Дофламинго, то бишь «опекуна» Малышка Кроки. Если же, сканер не засечет присутствие Розового чудовища, то начнет жутко пищать, думая, что Крокодайл сбежал. Невыносимый звук уже после двадцати минут прослушивания — кстати говоря, звук не столько громкий, сколько противный, — погрузит «преступника» в сон. Разбудить человека можно будет лишь набрав нужный код, который знает лишь «опекун». Если отлучатся более, чем на три часа нельзя, что можно говорить о самостоятельных поездках в другие города и страны?

Дофламинго застегнул браслет на запястье Крокодайла, ухмыляясь и издавая свое фирменное «фу-фу-фу-фу-фу!». Теперь то Малыш Кроки не отвертится! Донкихот прекрасно знает, то эта хладнокровная Ящерица терпеть не может высокие частоты. Собственно говоря, Донкихот специально выбрал самый противный для Крокодайла звук.

— Теперь то ты от меня никуда не скроешься! Фу-фу-фу-фу-фу! — Донкихот показал язык, смотря в глаза Крокодайла сквозь фиолетовое стекло своих очков.

Розовое чудовище почти повисло на хладнокровной Ящерице, заставляя ту двигаться в сторону, желаемую Донкихотом. Дофламинго увлеченно рассказывал что-то, активно жестикулируя руками. Кажется, он рассказывал очередную историю детства — одну из тех историй, что происходили и вместе с Крокодайлом. А все началось с банального «А ты помнишь, как мы...» и пошло-поехало...

Тем временем, пока Донкихот увлеченно повествовал, они уже оказались на улице. Клены оделись в багрянец. Они стоят, задумавшись, на опушке, словно грустят о том, что пришел октябрь. Иногда тихонько роняют свои резные листья. Внезапный порыв ветра безжалостно срывает осеннюю красу с грустных кленов. Как нежно выглядят золотые березки среди зеленых сосен. Они опустили ветки и печалятся, что скоро придут холода. Похожие на огромных великанов, раскинув ветки, стоят желто-зеленые дубы. Высоко в небе звонко курлычут журавли. Они собираются в стаи и летят на юг. Где-то в вышине перекликаются дикие гуси. В родных краях становится очень холодно, и они вынуждены лететь туда, где тепло. Только воробьи летают вокруг и звонко чирикают, потому что им некуда спешить.

Все также вися на Крокодайле, Дофламинго довел своего подопечного до дорогой черной машины. На вид — машины не из дешевых. Опять для Малыша Кроки постарался? Опять ему угодить захотел? И чем же это Розовое Чудовище так притягивает Ящер? Своим относительным спокойствием и хладнокровием? Хотя, какое там спокойствие. Раз в день Малыш Кроки обязательно срывается и кидает в Дофламинго что-нибудь увесистое. Например, сегодня это была книга.

Любитель Розового убрал руку с плеча Крокодайла и открыл перед ним переднюю дверь, приглашая внутрь. Как думаете, как салон? Наверняка из крокодильей кожи. Ага, как же. Если салон был из крокодильей кожи, то на заднем сидении сейчас валялся бы труп приставучего Фламинго.

— Прошу... — Розовое Чудовище противно оскалилось.

Отредактировано Donquixote Doflamingo (2014-12-24 21:48:05)

И Дофламинго, и Крокодайл лишь пешки в умелых руках.  Они оба знали то, чего не знал напарник. Птиц не знал, то его должны убить, а Крокодайл не знал, что его поместье взорвали по приказу глава семьи Донкихот. Можно потом отыграть сцену, когда они узнают эти тайны. И начнется... Любителю Розового боа не очень-то хотелось рассказывать о приказе своего отца. Ведь тогда бы пришлось поведать и правду и причине всей этой мороки и с кольцами, и с прошениями. А уж это рассказывать Донкихот не хотел совсем.

Как только Крокодайл сел в машину, улыбка с лица Дофламинго пропала — хорошо, что стекло окна автомобиля тонировано и Малыш Кроки не видел изменения в лице Птица. И это не из-за следов на стеклах очков, нет. Глубоко вдохнув, Донкихот обошел машину, смотря на мир сквозь отпечатки пальцев Крокодайла. Открыв себе дверь, Любитель Розового сел за руль, снова беззаботно и радостно улыбаясь, как ни в чем не бывало.

Дофламинго снял очки, и, похоже, обидевшись на Малыша Кроки, стал смотреть на заляпанные фиолетовые линзы.

— В стекла тыркать было не обязательно! — обиженным тоном выдало Розовое Чудовище, старательно протирая свои драгоценные очки. Покончив с этим, Донкихот отложил очки и завел двигатель автомобиля. Машина издала рев и вскоре уже ехала подальше от этого мрачного места. — Неа, не угадал. В Италию мы не поедем, и я не сдам тебя, Малыш Кроки, под мафиозный суд. Фу-фу-фу-фу-фу! — Любитель Розового не собирался отвечать на вопросы про то, что он делает в Америке и зачем вытащил Крокодайла из тюрьмы.

Дофламинго любил быструю езду и никогда не отказывал себе в этом и гнал как можно быстрее. Любой, кто ехал с Розовым Чудовищем вцеплялся пальцами в сиденье. Здание тюрьмы находилось за городом, и ехать напарникам предстояло довольно-таки долго, чему Дофламинго открыто радовался, давя на педаль газа.

За окном мелькали пейзажи: от мелких деревень и светлых полей до густых лесов. Уже оголились деревья и кусты. Сразу вокруг стало много воздушного пространства. Но это не радует, потому что солнце уже редко светит. А если светит, то почти не греет. Обычно небо серое, мрачное, будто налито свинцом. Последние птицы улетели на юг. Остались только птицы под цвет поздней осени. Они такие же серые, черные, коричневые, как и весь пейзаж поздней осени вокруг. Желтая и багряная листва еще недавно устилала землю ярким ковром, а теперь стала скучного бурого цвета. Часто идут дожди, поэтому в переулке за моим домом на асфальте разводится грязь. Иногда она подмерзает ночью, потому ночи становятся все холоднее. Иногда выпадет в ноябре хороший погожий денек. Все встречают его как родного. Как ценится солнце, проглянувшее посреди дождливой погоды! А ведь летом никто не обращал на него внимания. Пасмурной поздней осенью, придя с работы, хорошо спрятаться дома, в тепле и сухости. Включить яркий электрический свет, греть руки на кружке с горячим чаем. Хорошо пить чай и слушать, как барабанит холодный дождь по карнизам и подоконникам. Слышно, как на улице дует порывами холодный ветер. Он раскачивает дерева в палисаднике и гудит на электрических проводах. Из окна видно, как прохожие с зонтиками или в капюшонах почти бегут по улице, чтобы поскорее добраться в свои уютные дома. Хорошо, что хотя бы сейчас не идет дождь.

За рулем автомобиля Дофламинго чувствовал себя, как рыба в воде. За рулем он ничего не опасался и уж тем более ни о чем не волновался. Розовое Чудовище прекрасно смотрелось в дорогом авто. Одеколон Донкихота был приятным и даже располагал к хорошей беседе. Да и стиль одежды Дофла тоже поменялся. Он и раньше любил все яркое, но сейчас вес предметы гардероба Дофламинго имели нехилую цену.

— Хм, ты не хочешь чего-нибудь перекусить? — Донкихот немного сбавил скорость, и косо глянул на своего партнера.

Отредактировано Donquixote Doflamingo (2014-12-25 17:48:12)

Да, Крокодайл редко хвалил Розовое чудовище. А если и хвалил, то задыхался в объятиях Дофламинго. Хладнокровная Ящерица в детстве, если случайно, неосознанно похвалила Птица, сразу сматывалась куда подальше. Главное было — удрать от надоедливого и приставучего Дофламинго. А ведь правда, силы не рассчитает и задушит! Но сейчас другой случай. Во-первых, Дофламинго за рулем. Во-вторых, нет особого настроения. Странно, у Дофламинго Донкихота и нет настроения. Любитель Розового воздержался от попыток удушить Малыша Кроки в объятиях и просто-напросто произнес: «Спасибо».

Донкихот хмыкнул — ответа на его предложение перекусить не последовало, а Малыш Кроки вообще уснул. Ну ладно, значит поедем сразу домой, а там уже посмотрим, что можно будет съесть. Дофламинго украдкой посматривал на спящую ящерицу. Черные пряди волос небрежно спадали на бледное лицо — эдакий контраст. Спокойное лицо — не такое как обычно. Обычно это маска от людей. Сейчас же — истинное чувство.

«Мило...» — невольно думалось Розовому Чуду в Перьях. — «Так, стоп! Что?!» — Дофламинго встряхнул головой и лишь стали сильнее давить на педаль газа.

Какой Крокодайл? Спокойный, уравновешенный, рассудительный, веселый отчасти... Да какой угодно! Милый? Тоже возможно, но только не для Дофламинго, нет. Для какой-нибудь грудастой девчонки или даже для плоскодонки, любящей «плохих парней» — да, милый. Но не для Дофламинго. Нет.

Пока Донкихот отрицал свою собственную мысль, он уже въехал в Шибусен и гнал по городским улицам. А теперь спрашивается, какого черта Дофламинго вообще делает в городе Смерти? Ответ весьма прост — Академия снова предложила Донкихоту работу в отделах уничтожения ведьм и исследования магических артефактов. Преподавать Дофламинго отказался наотрез. И кажется сейчас можно было догадаться о причине отказа.

Это Розовое Чудовище не было глупым, как часто говорил Крокодайл. Совсем нет. Дофламинго частенько составлял контрольные и самостоятельные работы и подкладывал их на стол преподавателям, а те, полностью в свой урок, раздавали листы, даже не задумываясь, откуда вообще взялась это контрольная. А когда понимали, чья это проделка, то были частично благодарны Дофламинго. Его контрольные включали в себя самое важное из того, о чем говорили на занятиях. А в ответах не было абсолютно никакой системы. Выбрать правильный ответ в тестовой части было невозможно, не зная материала, а «подробную» часть, которую нужно расписывать и подавно.

Студентам не хотели, чтобы их преподаватели по какой-либо причине не могли вести занятия. Это не из-за большой любви к своим учителям. Нет, вовсе нет. Просто, при отсутствии преподавателя ставили замену и, вполне возможно, что могли поставить и Дофламинго. А зачем студентам-великомученикам две самостоятельные, три контрольные и несколько лабораторных, да еще и без подготовки? Ужас, да и только!

Розовое Чудо в Перьях тем временем уже подъехало к своему дому. Теперь перед Дофламинго предстала делема: как затащить Малыша Кроки в свою квартиру? Разбудить? — Мат-перемат. На руки взять? — Тоже мат-перемат, но так Розовый Монстр хотя бы позлить и побесить Крокодайла может. Пожалуй, Дофламинго выберет второй вариант.

Донкихот повернул ключ зажигания, выключив двигатель. Птиц вышел из машины, не хлопая дверью, закрыл ее. Обойдя автомобиль, открыл дверь Крокодайла и аккуратно взял того на руки. Закрыв дверь и включив сигнализацию, Донкихот отправился в сторону входа в дом. Все как обычно... Подъезд, лифт, нужный этаж, дверь квартиры Дофламинго. Все как обычно — ну, почти — не считая спящего Крокодайла на руках Донкихота.

— Жить, работать. Все как обычно, — хмыкнув, пожал плечами Любитель Розового. —Не желаешь перекусить чего не то?

Дофламинго Донкихот снял свои излюбленные очки и направился в сторону бара. После приземлился на ближайший диван с бутылкой виске в руке. Бокалы, будто ожидая кого-то, уже стояли на журнальном столике. Виски, как и всякий благородный напиток, обладает определенной культурой потребления, способной доставить не намного меньше удовольствия, чем сам скотч. И только те, кто пьют виски правильно могут по-настоящему оценить этот чудо напиток. Несмотря на относительно небольшую распространенность виски среди наших соотечественников, этот изысканный напиток привлекает к себе все новых и новых поклонников. Виски является идеальным выбором для человека, который хочет побыть в одиночестве. Учитывая неторопливый характер смакования каждого глотка, связанного со сложностью аромата и вкуса, очень часто даже нежелательно присутствие собеседников.

Когда входишь в квартиру, оказываешься в большой и просторной прихожей. Возле одной стенки стоит шкаф и вешалка, возле второй — тумба, а над ней висит зеркало. Здесь же рядом дверь в кухню, а с другой стороны, по правую сторону, вход в гостевую и хозяйскую спальни. Оба помещения просторные и светлые, есть выход на лоджию. Левый уголок занимает шкаф для белья, шкаф для «игрушек» и книг. Замечательная библиотека, собраны самые лучшие и самые интересные, а главное полезные книги. Возле стены, по правую сторону, стоит письменный стол с книжными полками и тумба для магнитофона и телевизора. Откровенно говоря, у письменного стола не всегда опрятный вид. На книжных полках стоят еще книги, которые время от времени просматривать Дофламинго. Среди книг есть немного свободного места, там Розовый Монстр устроил уголок на память о поездках и своих «приключениях».

Розовое Чудо В Перьях любит остаться здесь, чтобы подумать, послушать музыку, посмотреть телевизор. Посередине комнаты, напротив камина, пускай и электронного, выполненного в старинном стиле, находится большой мягкий диван и два глубоких кресла. Так приятно, усевшись на диван, выпить чашечку ароматного чая или алкоголя, которые всегда есть у него в доме! А когда за окном холодно и дождливо, Дофламинго очень любит устроиться в кресле, укутавшись в теплый плед, и пить свой любимый виски. Донкихот купил к телевизору новые колонки, с ними смотреть фильмы намного лучше и интереснее — как будто в кинотеатре. Это впечатление создается из-за объемного стереозвука. Вся техника — современная и стильная.

По середине кухни стоит большой стол. Вдоль стены — кухонный гарнитур. Около окна размещается холодильник. На окне висят светлые плотные шторы. Дофламинго редко готовит. Он чаще заказывает еду на дом. Ммм, итальянская кухня...

Итальянская кухня для большинства людей — это пицца, ризотто, кьянти и паста. Однако при более детальном знакомстве с рецептами итальянской кухни выясняем, что в Италии нет как таковой национальной кухни, поскольку и сама Италия как единое государство в современных границах существует немногим более одного столетия. В различных областях и провинциях вы найдете рецепты, характерные только этой местности. То же касается и региональных продуктов, например, сыров. Так, пармезан делают в окрестностях Пармы, горгонзолу — в Пьмонте, маскарпоне — в Ломбардии. Причем, в рецептах итальянской кухни сыры употребляются и в первом и во втором. Путешествуя из одного региона в другой, на столах вы будете видеть преимущественно блюда из пасты, в других, например, в Милане, в большем почете ризотто. Разнообразие рецептов вас порадует, только успевайте пробовать.

Отредактировано Donquixote Doflamingo (2014-12-29 21:59:39)

«Так... Дофламинго, соберись! Не время вешаться ему на шею... Надо разобраться, что со мной вообще творится! А не покажется ли Крокодайлу это странным? Конечно покажется! — размышляло Розовое Чудовище тихо хмыкнуло, отпив еще виски.
Донкихот расправил одну руку вдоль спинки дивана, локоть второй же поставил на подлокотник, держа в руке бутылку.

Дофламинго конечно хотелось сделать что-то эдакое, но что именно даже он не знал. К своему глубочайшему сожалению. Много уже было сказано и говорится до сих пор о чувствах, о любви и всяком таком. Но такое чувство, как привязанность... Не просто привязанность, которая все равно будет и даже должна быть в отношениях людей, дабы способствовать сохранению их отношений. А глубокая — болезненная — привязанности, когда человек не представляет своей жизни без другого человека. Постоянно думает о нем, ощущает одиночество и ему чего-то все время не хватает, когда того нету рядом, — а именно не хватает сейчас этого человека, и не хватает настолько, что жизнь просто теряет всякий смысл, тяжелые грустные и навязчивые мысли, а временами проявляется, даже неоправданная агрессия и чувство вины, направленные не только на себя, но и на объект привязанности. Можно влюбиться, любить кого-то год, два, пять, много, — хоть всю жизнь, если это возможно, и он того заслуживает.  Можно жить вместе, строить планы, скандалить, решать общие какие-то дела, проблемы и все такое, — все это здорово если не считать одного маленького «но»... А это «но» в том, как вы ощущаете себя в этом, что чувствуете, какие ощущения внутри и как сказывается это на вас.  Вызывает ли жизнь, с дорогим вам человеком радостные эмоции и гармонию, либо же что-то ещё, какие-то неприятные ощущения, связанные с этим человеком. Все это может быть где-то осознанно, а где-то совсем даже нет. Возможно, нет, даже, скорее всего, Дофламинго еще далеко к такой сильной привязанности, но зачатки то уже есть... Привязанность — это предтеча любви... Быстро привыкаешь к хорошему и легко привязываешься к любимому человеку. Любовь и привязанность очень похожи на первый взгляд, и даже где-то сливаются в одно целое. То и другое ходят рядом. Но все же это не одно и тоже, и, если любовь — это искреннее чувство, не требующее чего-то взамен, хотя конечно очень хочется, чтобы и тебя любили. Привязанность в большей степени эгоистичное чувство, мало имеющее отношение к любви, но очень на неё похожая.

Розовое Чудо в Перьях частенько подумывало, а можно ли избавиться от этой привязанности? Когда приходит что-то неприятное в голову, навязчивые мысли о дорогом человеке, мысли, которые заставляют думать себя зависимым от него и вызывают неоправданные желания, — можно говорить себе, — что «теперешняя жизнь, может не всегда быть такой и люди, которые сейчас рядом, — в какой-то момент, может случиться, будут не со мной или вообще их не будет». Просто предполагать, допускать такой вариант, как бы не было неприятно, это ведь совсем не обязательно, что должно так и случиться. Так можно научиться смотреть на все проще и главное — так будет правильней, ведь это жизнь. В общем, Дофламинго решил, как будет, так и будет. Препятствовать судьбе он не намеревался.

— Я живу здесь где-то около месяца. Как видишь, я еще не обжился, поэтому здесь как-то пустовато, — Донкихот окинул взглядом гостиную комнату.

— Холодно, говоришь... — Розовому Монстру не составило труда дотянуться до кресла, где и лежал теплый клетчатый плед и накинуть на мерзлявого Крокодайла. — Теплее?..

Нет, на вопрос, ушел ли Дофламинго из семьи, сам наследник не желал. Тем более, что не знал, как охарактеризовать свой поступок. Вроде как «ушел из семьи» — слишком грубо, а «решил жить независимо от отца» — подобно первому, да и вовсе глупо.

Любой другой на месте Розового Чудовища в Перьях начал бы распинаться «Конечно же! Это мой долг!». Чувство долга - это осознание и принятие тех обязанностей, которые человек берет на себя, вступая в определенные отношения с другими людьми. Чувство долга соотносится с чувством совести и чести.  Чувство долга — это осознание и принятие тех обязанностей, которые человек берет на себя, вступая в определенные отношения с другими людьми. Чувство долга соотносится с чувством совести и чести. Совесть — способность личности к нравственному самоконтролю, критерий ее нравственного самосознания. Чувство совести — важнейший стимул усовершенствования личности. Чувство чести — это повышенная эмоциональная впечатлительность по отношению к тем сторонам поведения, которые наиболее значимы для данного общества в целом, для отдельной социальной группы и для самой личности. Чувства долга, социальной ответственности, совести и чести составляют основу социально адаптированного поведения. Все эти нравственные чувства связаны с повышенным самоконтролем личности, ее духовным самопостроением. Нравственные решения, принимаемые в экстремальных ситуациях, — это утверждение индивидом своей человеческой сущности.

Говорил бы это все человек с взволнованным выражением лица. Но нет, Дофламинго Донкихот просто-напросто засмеялся своим противным фирменным смехом «Фу-фу-фу-фу-фу».

— С дуба рухнул?! Думаешь, я позволю тебе съесть невинную душу? Фу-фу-фу-фу-фу! И кто из нас еще сбрендил! — Любитель Розового вновь отпил виски. — Я думал, ты обо мне более высокого мнения!

Потеря близкого... Крокодайл не боялся этого, а что Дофламинго?.. Наши детские иллюзии о том, что мир бесконечен и стабилен, в какой-то момент разрушаются. Момент, когда происходит то, что заставляет понять: все в этом мире не вечно. Первый опыт конечности мира Птиц получил достаточно рано, когда лопается такой яркий и красивый воздушный шарик, ломается любимая игрушка или если он видит погибшую птичку. Взрослея, мы переживаем разные потери, от безболезненных, хотя и неприятных, как, например, потеря кошелька или паспорта, до более серьезных — потеря работы, разрыв отношений, а иногда очень трагических — утрата близких и любимых людей. Все эти потери переживаются по-разному. Хочу сегодня обратить внимание на тех, кто находится рядом с человеком, переживающим утрату. Им приходится нелегко. Спектр переживаний велик — от непонимания происходящего и вызываемого этим чувства раздражения до отчаяния от невозможности помочь. Порой окружающие не понимают, почему так остро переживает молодой человек разрыв с любимой. «Ты же еще молод! У тебя таких будет еще десятки!» — восклицают они, пытаясь поддержать товарища, поднять ему настроение. Но это не помогает и даже, наоборот, обижает, потому что обесцениваются чувства и важность потери. Другой пример — это потеря работы. Казалось бы, ну ничего же ужасного не произошло. Будет другая работа. Руки-ноги целы. И здесь подбадривания и сочувствие иногда почему-то не принимаются. Особенно тяжело от осознания своей беспомощности рядом с тем, кто переживает потерю любимого человека в результате развода или наиболее тяжелую форму потери — смерть близкого. Когда умирает близкий человек, приходит чувство, что ты потерял часть себя. Многие так описывают свои ощущения: «в душе огромная рана», «сердце разбито», «мир рухнул». Люди испытывают физическую боль в груди и другие соматические симптомы: болезненную слабость, головную боль. Особенно болезненно переживается кризис, когда смерть происходит внезапно и близкие к этому не готовы. В этом случае нет времени для осознания потери, как в случае ухода из жизни из-за длительной болезни, когда происходит постепенное понимание и принятие происходящего. Донкихоту, наверное, все равно на свое семью. Он не был с ними так близок, как с... Хотя, это не имеет значения.

Отредактировано Donquixote Doflamingo (2014-12-30 16:20:34)

Донкихот лишь сдавленно кашлянул. Кажется, поперхнулся воздухом.

Удивлен... Удивлен. Удивлен?! Это еще мягко сказано! Очень мягко! Дофламинго помнил ту ночь, когда Крокодайл сбежал, не сказав не слова! Помнил, как тот, даже бухой в хлам, тогда сопротивлялся. Хотя, Дофламинго и сам особо не понимал, зачем тогда они все это начали. Факт остается фактом. Крокодайл тогда сопротивлялся, а Донкихот наутро долго вспоминал, откуда у него фингал под правым глазом. А сейчас... Сам на колени забрался, сам поцеловал. И это еще Любитель Розового изменился?!

Первый поцелуй Дофламинго был неожиданным. Да и вообще по спору. Очень нежно, почти невесомо коснулись губ Донкихота. Неагрессивный и ненапористый поцелуй, лёгкий и нежный. Будто целуешь тончайшие лепестки роз или трепетные крылья бабочки.  потом попробуй перейти от поцелуев к покусываниям. Захватили своими губами верхнюю губу Дофламинго и несколько раз слегка прикуси ее зубами, целуя, потом то же самое проделай с его нижней губой. Потом опять вернись к верхней, но на этот раз прикусывай уже чуть сильнее и чуть дольше. Нет, такое Дофламинго не по вкусу. Его целовать должны жестко, он — нежно. И не как иначе.

Да, Дофламинго считал, что укус Крокодайла это поцелуй. И вообще! Все, что Хладнокровная ящерица делала своими губами с чьими-то еще автоматически считалось поцелуем. Такова была позиция Дофламинго Донкихота.

К слову о том вечере... Что нашло на Розовое Чудовище в перьях? С чего это он так потянулся к бездушному Ящеру? Хотя нет. Крокодайл отнюдь не бездушный. Дофламинго понял это еще в детстве. Малыш Кроки, как и сам Любитель Розового, в детстве не получали внимания родных и близких. Из-за этого они сбегали из своих особняков. Может, Крокодайл специально ходил теме же тропами, что и всегда, теми же тропа, где он встретил Дофламинго в первый раз? Может они оба делали это неосознанно? Кто знает, кто знает.

Крокодайл даже поблагодарил Дофламинго. Это вообще выбило Розового Монстра из колеи. На его щеках даже появился легкий румянец. Хорошо, что в помещении больше никого не было...

За окном начиналась гроза. Стук, нарастающий, отдающийся в ушах. Звучно и раскатисто поднимается к самому небу, и опускается стремительно обратно на Землю. Темный бархат ночи высветлен золотым зигзагом. До бела раскаленный символ, неровная кривая. Желтый мазок на темноте старого потемневшего от времени холста, холста неба и ночи. Нестройный танец одиноких капель дождя. Одна за другой, они опадают, отражаясь в холодных переливах осени. Бесцветные, обжигающие, как лед одинокие, растворяются в бархатной темноте ночи, и исчезают внезапно, равнодушно, потерянно. Капля за каплей, капля за каплей… И вот уже монотонный, безостановочный шум, внезапная, дружная симфония. Шум дождя. Свет дождя. Дождь повсюду.

Немного поразмыслив, Дофламинго поставил бутылку на столик и взял Крокодайла на руки вместе с пледом, поднимаясь с дивана.  Несколько шагов и Дофламинго уже в спальне Хладнокровной Ящерицы. Розовое Чудовище уложило Малыша Кроки на кровать и поправило плед. Подойдя к окну, он задернул плотные шторы. Поставил бутылку воды на прикроватную тумбочку, а рядом пластину таблеток от головы. Дофламинго знал уже последствия и не желал бесить страдающего человека.