Затхлый запах чьего-то горя никогда не заставлял сердце Деймона плясать бушующим ураганом либо умирать на долю секунды от сострадания. В недалеком детстве его зачастую озадачивали моменты, когда чужой человек со странным сочувствием, казавшимся в те времена мерзко фальшивым, от которого пробуждалось желание лезть на стену, бросался к потерпевшему и предлагал свою жалкую помощь. Парня постоянно мучил один только вопрос: "Почему, если он умеет обходиться без благожелательности окружающих, то другие безостановочно требуют от этих самых окружающих сожаления?" В прочем, столь таинственный для мальчика вопрос так и не обрел должного ответа по причине фактического отсутствия необходимых для разрешения проблемы друзей. Но таковой факт компенсировало присутствие доброжелательных родителей, настолько не похожих на свое чадо. За родителями можно было хоть в огонь и воду, за них можно было пожертвовать жизнью, если бы существовала такая необходимость. Подобная редкость в проявлении любви обеспечивала Деймону громадную сумятицу в отношении с другими, не членами его семьи. И настоящие доверительные отношения не сложились у парня ни с кем из школьного окружения. Возведение подобной железной стены сподвигнуло Гилмора на усердные старания в другой отрасли, - раз в этой сфере не вышло - учебе, что в последствии и решило участь британца. Злосчастный день поставил на продолжительную паузу всю жизнь, и адское пекло обосновалось в душе паренька.  Желание раствориться в бездне, утонуть в своей собственной тени, чтобы после тебя осталось абсолютно ничего. Все стлело прахом бытия, оставляя за собой немую пустоту сердца. Глубочайшее чувство собственного бичевания, основанное на невозвратимой утрате чего-то ценного, привычного и родного. Эта истерзанная холодными, бездумно впивающимися когтями, душа, готовая потерять все свое значение под необъяснимой тяжестью. Не проще бы стало, если лишиться ее? Но Деймон не мог решиться на поступок, который мог остановить черед переживаний, и, угнетаемый собственными мыслями, ото дня в день терял самого себя. Но просить сочувствия он так и не пожелал и отвергал любые попытки докопаться до себя, какие бы способы не были задействованы. Пустил все на самотек, как это делала юношеская натура. Но вскоре собственная гордость в защитном костюме с силой титана дала Гилмору по голове, по доброте душевной воскрешая новые цели к существованию. Он просто смирился с тем, что приготовила ему злодейка-судьба и выставил ей свои условия. Трогательные и искренние чувства закружилась в поднебесье голубыми птицами, разрядом тока перевоплощаясь в стаи черных воронов. Густая вязкость безразличия и ледяных порывов ветра покрыла сердце черным покрывалом.
Будучи еще в Англии Деймон не переставал посещать могилу родителей, придерживаясь былой любви и уважения к этим людям.  Порой парню становилось тоскливо от этих, казалось бы, слишком теплых порывов ветра, леденящей тишины, нарушаемой лишь отдаленными голосами со стороны города. Деймон часто ощущал, как внутри него с глухим стоном просили свободы застоявшиеся и тонкие клочки чувств, что сумели сохранить в себе те переживания, которые испил до дна англичанин. Но их мольбы ударялись мелким горохом о ледяную корочку разума. Существовавшее ранее желание пускать слезу задохнулось в воле англичанина, на его место пришла неприязнь, граничившая с настоящим презрением, когда Гилмор слышал шепот молитвы в этих невидимых стенах, обрамленных лишь узорчатым забориком из железа.
И вот теперь, когда неведомые пути завели его в город Смерти, синеглазый не утратил привычку каждый месяц оказываться на  кладбище, где его беспокойные мысли могли излиться размеренным ручейком в пустоту одиноких могил. И в этот июньский день, казавшимся каким-то слишком печальным для лета, Деймон отправился на посещение столь знакомого места. Утренняя тоска привела его к недавно замеченной могилке, чересчур аккуратной для здешних мест. Через пару минут, когда воспоминания, сдерживаемые суетой жизни студента, отхлынули, он, наконец, отлепил глаза от неизвестной ему могилы, чьи очертания уже танцевали в пьяном угаре. Апатично бросив взгляд в сторону, он заметил фигуру молодого человека.
"Еще один несчастный, да?" - сформулировал в голове свою мысль он на всякий случай, дабы удостовериться, что его неумышленно взволнованная память не задумала прервать цепь равнодушного восприятия мира. Иногда парню действительно становилось жаль всех этих страдальцев, чья жизнь оглохла от пережитой трагедии. И порой ему форменно хотелось узнать судьбы тех или иных людей - чистый бесстрастный интерес ради какого-то разнообразия. К сожалению, после смерти своих самых близких людей он разучился ценить отношения. Деймон становился неким подобием наблюдателя, в одиночестве и с холодным разумом наблюдавшим за жизнями людей. И пока ему не удалось встретить человека, к которому хотелось бы стремиться и защищать всеми силами.