Вот и показался берег одного из островов. Хель стояла на палубе катера, что должен был доставить ее к месту назначения. Настроение не к черту. Все с самого утра не так. То подняли рано, успела поругаться с очередной выскочкой, расквасить ей нос и получить выговор от Главы Шибусена. Хотя, этот выговор больше выглядел формальностью. После ее сразу же отправили на задание. Все бы ничего, но за последний месяц Хель стала более агрессивной, чем ранее. Кто-то это связывал с отъездом Хейна, который, как они говорили, как-то благотворно влиял на Феттерс. Кто-то поговаривал, что она сошла с ума, и находится в одном шаге от безумия, и, мол, этого и следовало ожидать. Иные же связывали ее поведение с ее травмами и недоверию к окружающим. В прочем, Хель не на одном из вариантов не зацикливалась. Пусть трепятся, а что?
На самом же деле, девушка лишь более убедилась, что нельзя никому верить. Добрых людей нет, и каждый так и норовит стукнуть в любой подходящий момент первой попавшейся железякой по голове, с целью добить. В общем, как это уже случилось с ней, когда и без того побитая, она пыталась добраться до кабинета наставника.
Вот Хель уже и сходит с катера на пристань, и шагает по деревянному мостику в сторону набережной. Почти в трехстах метрах и находится ее гостиница. К слову, в этот раз ей и слова не сказали о ее напарнике. Возможно, оно и к лучшему, и они разминутся. Ждать Феттерс никого не собиралась. Ей надо было лишь наведаться в свой номер, привести себя в боевую готовность, оставить вещи и идти охотиться. Ее любимые топорики как всегда были  с ней, в общем, как и ее цепь.
Феттерс шла не спеша, особо не всматриваясь в лица прохожих, но наслаждаясь прохладой Норвежских островов. Тут она впервые, но, как не странно, именно сегодня наслаждаться красотами неизведанных краев ей не хотелось. Точнее,  той части этих краев, что превращены людьми в каменные джунгли. 
Вот, Хель дошла до входа в гостиницу и застыла на месте. Словно статуя она замерла, даже не моргая. Что сейчас творится в ее душе? В том омуте сейчас не только черти способны утонуть, но сам дьявол мучиться в конвульсиях. Она стоит и смотрит на человека в капюшоне. Взгляд тяжелеет с каждой минутой. Она узнала. Она не могла не узнать. Именно этот кретин ее бросил, оставив какой-то кусок бумажки, который, к стати, Хель уж очень хотелось засунуть ему в пасть. Сид не только уехал, оставив ее одну и не попрощался, он даже весточки не прислал. Но... Возможно Хель уже переболела. И не смотря на то, что ее сердце сжалось, к горлу подошел ком, сводящий глотку чуть ли не в судорогу, она стояла не двигаясь. Феттерс не мало усилий пришлось приложить, что бы не броситься на шею и не пустить слезу. "Нет, эта падла не достойна этого. Он бросил меня. Сначала дал повод верить и надеяться, а потом бросил. Вот пусть и идет откуда пришел", - все чувства были просто избиты этой мыслью, и остались где-то в отдаленном уголке души истекать кровью.
Резкая подача в солнечное сплетение Сиду была заменой страстного приветствия. Хотя, в удар Хель вложила не мало чувств, так сказать, от всей души. Следом подача с колена в голову, но уже не так сильно, что бы только оттолкнуть его к стене.
- Что, набегался? - подняв лицо Сида указательным пальцем на себя, произнесла Хель . Холодный и бесчувственный голос и такой же взгляд. - Вали отсюда, - с пренебрежением произносит девушка, и словно не в чем не бывало отправляется внутрь гостиницы. Все же, она приехала охотиться, и лучше на охоту отправиться сразу, пока она никого не убила. Испорченное настроение и нарушенный покой вполне мог быть причиной этому желанию. Что уж тут говорить о тех чувствах, которые так яро сопротивлялись забиванию в ее душе. Они практически разрывали ее грудь на части, сердце колотилось. И вот, она уже взяла ключи и поднимается по лестнице в свой номер, игнорируя наличие лифта. Все же, физические нагрузки не плохо отвлекают от подобных чувств.

Хель не слышала что кричал ей Сид в след. она не слышала и возмущения тех, кого она варварски распихала и растолкала, освобождая себе путь. Сейчас ее переполняли чувства. Гнев  вперемешку с обидой и досадой, чувством брошености и воспоминания. Наверное, последнее было самым  колючим. В голове перемешалось все: те чудные мгновения, что она провела с Сидом, те ссоры, что были в самом начале их совместной работы и разговоры о доверии, которое так требовал Сид, но это все ломалось и разлеталось на миллионы осколков, как только всплывали те моменты, как он ушел и что было после. Она вновь осталась одна, без опоры, которой Хейн стал. И не просто стал, он вынудил ее принять его таковым. А потом просто уехал, оставив кулачок бумаги и пару строк на нем. А теперь, как ни в чем небывало он просто вернулся.  В груди что-то сдавливалось, образуясь в огромный ком, подходящий к горлу. Словно, что-то внутри нее перевернули вновь с ног на голову, придавили огромным прессом, и норовили вывернуть на изнанку.
И вот она уже зашла в коридор на нужном этаже. Нет, она не могла не заметить открывшиеся двери лифта и ту самую фигуру, от которой она словно бежала. Он вышел в тот же коридор, но Хель была впереди.  Еще немного, и она уже захлопнула дверь номера, повернув ключ. Но... она не сделала больше ни шага. Хель облокотилась спиной на дверь, отпустив ручки своей сумки.
Удар в дверь был, словно эхом той боли и дефибриллятором для Хель одновременно. Еще немного, и эта боль в груди грозила вырваться наружу истерикой, или еще чем-то похуже.
- Блять... Извини... Я совсем не хотел сказать то, что сказал... Можешь просто выслушать меня... - послышался родной голос за дверью. Девушка лишь откинула голову назад, еще плотнее прислонившись к двери. А ведь Сид даже не попытался открыть дверь. Хотя, это было бы бесполезно. Понятно, что выбивать ее было бы наверное глупо. но... Это не было важным. Может быть, именно безумный шаг хотелось лицезреть. Что-то шокирующее, или непривычно родное. Но нет. Сейчас девушка слышала лишь его голос.
- Если бы это действительно не было важно, я бы ни за что не уехал и бросил тебя, честно. Но мне нужно было... Это немного трудно объяснить. Я должен был узнать больше о том, что я за оружие. Все, что раньше я знал, было как верхушка айсберга. Помнишь нашу первую встречу. Ты поранилась об мои шипы, когда перепрыгивала. С того самого момента, как на меня попала твоя кровь, я уже не могу быть чьим-то оружием, только твоим. Это что-то наподобие контракта или договора, можешь назвать как хочешь. Если я уйду, то вряд ли кто-то еще сможет когда нибудь взять меня в руки, кроме тебя... Если умрешь ты, умру и я, и это не преувеличение. Ладно... Надеюсь, ты слышала меня и я не говорил в пустоту...
Она слушала, каждое слово. но, легче от этого ей не становилось. Неужели он не мог поступить иначе? Она могла поехать с ним, он мог ей все рассказать, или, хотя бы нормально попрощаться. Он же просто уехал. И как дальше быть в паре с таким? Как доверять? Как надеяться? Как любить? Она не знает. Сейчас Феттерс ничего не знает. Куча вопросов без ответов. голова и сердце разрывают ее душу на части своим спором. Хель никогда не была так растерзана и слаба как сейчас. Твердая, хладнокровная и бесчувственная.
-Что ты со мной делаешь? - шепчет она. Это не слышно за дверью. Это едва ли слышно и в номере, где стоит Хель. Но, этот вопрос с огромной громкость в немой форме повис в ее голове, отдаваясь эхом от каждой мысли. А ведь она, словно кремень, никого к себе не подпускала, брыкалась и отторгала почти всех. И вот, приехали. Подобно медузе на солнце готова растечься в истерике.
- Я тут подарок оставил под дверью, но можешь выбросить его. Если что, я пошел убивать того дворнягу... - послышалось за дверью, и послышались шаги прочь.
- Что я делаю? - чуть ли не умоляю сама себе произнесла девушка, резко открыв дверь. Нет, не за подарком она это делала. Вдруг, тот самый ком в груди сжался, до невообразимости, причиняя уйму боли. Нет, эта не та боль, которую испытываешь физически во время боя желанного. Это то всепоглощающее НИЧТО, которое рвет на части тебя изнутри, поглощает, приводя твои мысли в полный хаос и выворачивает душу на изнанку. Когда разум и сердце не могут договориться, и ты делаешь абсолютный абсурд, который вовсе и не сделал бы, при других обстоятельствах.
- Стой! - крикнула она и замолчала. Она замерла, стоя в коридоре отеля, около открытой двери и смотря на спину своего Сида.

Он остановился. Хель замерла. Даже дыхание перехватило. Недвижимая, словно статуя и натянутая, подобно струне. Девушка не знает что сейчас будет. В общем, что бы там ни было, она не сможет вот так просто вернуть то, что было до его отъезда. И Сид не может ничего вернуть.  Тем не менее, ее взгляд уперся в него, а он уже идет обратно. И вот. Хейн стоит близко. она чувствует его запах. она хочет его обнять но... нет. Хель продолжает стоять как и стояла.
- Я не уйду... Снова... Только не так. Да, я идиот, что не сказал тебе сразу обо всем, не написал ничего и просто исчез. Я не хотел, чтобы ты уезжала со мной, потому что... Самому мне было легче... - говорит он . Она слушает, она слышит. Как же ей хочется обнять его, почувствовать его прикосновение, утонуть в его крепких объятиях и никогда не разлучаться. Но, тут же и та самая обида, ставшая последствием его отъезда, не дает ей сделать и движения. Она чего-то ждет. Нет, не боится. За все время, что его не было, он не писал. Ни слова, ни весточки. Он аже понятия не имеет что с Хель случилось в его отсутствие. Иона этого ему не станет рассказывать. А ведь, это не только новые шрамы на ее теле, но и тот шторм, что пережила ее душа. То разочарование, которое, казалось повсеместно.  Он требовал от нее доверия, а потом взял и бросил. А ведь мог же взять с собой или хотя бы предупредить. Да что там, попрощался бы или письма писал. но нет. Он просто исчез, оставив ее одну в холодной постели. Она никогда не забудет то утро, когда ждала, думая что он сейчас вернется.
Хель достает из кармана клочочек бумажки и пристально смотрит в глаза Хейна.
- Ешь, - протягивает ее ему. Да, это та самая бумажка, которую он ей оставил. Она обещала, что он ее съест. И сейчас лучше ему что-то сделать. Борьба внутри и без того неистовой души девушки явно складывалась не в пользу Сида. Но... он лишь стоит рядом, почти вплотную. И пусть ей приходится бороться с желанием коснуться его, она лишь смотрит и ждет.

Как два истукана, ей богу. Стоят и смотрят друг на друга. Вот Сид нарушает эту процедуру движением, беря в свою руку ту самую бумажку, которую оставил Хель в тот самый день. Они смотрят глаза в глаза,  но не говорят друг другу не слова. Кажется, что сейчас от напряжения, что царит вокруг стекла окон разорвутся в дребезги, разлетаясь на миллиарды частичек, падающих на пол с характерным звоном. Словно, все живое, что не дай Шинигами, сейчас окажется рядом, просто замертво рухнет от недостатка воздуха. И любое растение зачахнет, рассыпаясь на  лен.
-Перед тем, как я начну давится этим куском бумаги, я хочу задать тебе один вопрос..., тишину нарушил Хейн. Все же, он что-то делал. Отнюдь это не значит, что Хель все равно. Будь это так, ее бы тут не было перед ним. И она бы точно не молчала.-  Скажи, ты не спрашивала Шинигами, почему меня вот так вот спокойно отпустили из академии? Что могло быть столь важным, чтобы дать разрешение ученику Шибусена исчезнуть на почти два месяца?
Взгляд девушки немного ослаб и она виновато посмотрела в пол. Тяжелый вздох следом. Все же, хоть они и были вместе пару месяцев, видимо Сид либо не заметил, либо никак не хотел замечать, а может попросту забыл. Хель с Шинигами не особо ладила. Она вообще ни с кем не ладила, кроме пары человек. наверное, управой на нее скорее был доктор Штейн, чем кто-то иной. Нет, естественно никаких перепалок она с директором не устраивала, но и их разговоры были либо полным молчанием, когда они сверлили друг друга взглядом, либо больше походил на монолог Шинигами, который ему быстро надоедал. То, что Хель было бесполезно что-то высказывать - знал он отлично. И выговоры она стойко пропускала мимо ушей, стоя перед тем, кто его ей устраивал. Разве что, с ней можно договориться, но опять же, не всем.
Вот и сейчас Хель просто не знает что сказать. Нет, она не спрашивала у Шинигами ничего, а Штейн куда-то уехал, причем, видимо, на долго. Почему не спрашивала? Да по тому, что опять не сошлись во мнениях, ну и не так давно Хель чуть не окочурилась. Кто виноват? Тот урод, которого отправили с ней вместо Сида. В общем, тут было ясно, что виновный стоит перед ней. А вот Шинигами вообще считал абсолютно иначе. Не просто что виноват Сид или тот соплежуй, а то, что Хель слишком беспечна. Возможно оно и так, но все это закончилось ссорой, пусть и мелкой. В общем, Хель ничего не спрашивала. Да и зачем ей что-то у кого-то спрашивать? Первоисточник и сам мог все рассказать...
- Не ты ли требовал от меня доверия и откровений? - твердо произнесла девушка, словно намекая на то, что она не собиралась, не собирается ничего и не у кого спрашивать. Что именно он, и никто другой, должен был ей рассказать или написать.
- Вот причина моего... Ухода...- Сид протянул Хель книгу. По внешнему виду можно было определить не будучи экспертом, что эта вещь старше Хель, ее родителей и возможно, даже их прародителей.  Тем более, Хель работая в лавке старьевщика немного научилась разбираться в разного рода антиквариате. Девушка аккуратно взяла книгу, рассматривая ее обложку.
- Ты ее читал? - переведя взгляд с книги на Сида, и держа ее на том же уровне, что и он, не забирая ее из его рук, спросила Хель. Типичный намек девушки на то, что кто-то будет читать вместе с ней, или даже пересказывать и цитировать. Но, это выбор за ним. Сейчас Хейна никто не держит. Пусть он и не найдет себе напарника теперь, но жить обычной жизнью, плодиться и размножаться, восполняя ряды "лезвий крови" ему никто не запрещал. и если в его голове это прострелит, то лучше пусть это случится сейчас. Потом- будет все иначе. И как - не знает никто. Сейчас, пока Хель переборола свое напряжение, боль в груди и очерствела, есть шанс просто уйти от нее. Но, если же нет, то лучше кому-то постараться разбить этот панцирь, в который душа Феттерс начала прятаться, пока он не затвердел и не оброс очередным терновником и иглами.