Внешний вид

В Чупакабре сегодня народу совсем немного, а на дворе ещё теплится лето Невады. Редкие клиенты прятались за ширмами, пока Герда, привыкшая больше к участи простой официантки, по знакам девушек-работниц приносила напитки покрепче и счета подлиннее. Здесь очень много неудачливых созданий, едва овладевших магией, которые с её помощью разливают напитки из бутылок, услужливо подставленных Гердой, поэтому… кто будет искать ведьму среди неудачников в магической сфере?
Владелец заведения уже не раз предлагал ей не только в официантку-горничную играть, а заняться делом куда более прибыльным. Пересмешник отказывалась каждый раз, потому что интересы её были не в деньгах.
Её интересовали люди.
Звон колокольчиков над входной дверью – Герда, выглянувшая из-за ширмы, где она расставляла бокалы для Марины и её клиента, навесила на лицо самую доброжелательную и светлую улыбку, чтобы сказать дежурное:
– Добро пожаловать в Чупакабру, место, где вас окружат любовью и развеют все ваши страхи. – «и опустошат кошелёк, оставив с тяжелым похмельем». Дежурная фраза закончилась – Герда нахмурилась и спросила, – Молодой человек, а вы в курсе, что здесь возрастные ограничения?
На самом деле, в наличии этих самых ограничений Йенсен не была так уж уверена. Шибунсен, как ей казалось, не очень-то заморачивался на тему приличий. А Марина, которой, видимо, надоел «её пузан», как она нежно называла одышливого владельца какого-то там магазинчика мебели, высунулась из-за ширмы следом, толкнула Герду в бок и тоненько захихикала, что на её крайне ограниченном языке неумной девушки означало просьбу проводить нового клиента куда-нибудь.
Будет презабавно, если этот светловолосый мальчик перепутал их заведение с каким-нибудь мейд-кафе, потому что все работницы заведения своего не упустят. Возможность потешаться над школьником для уставших работниц тонких запястий и томных взглядов была чем-то вроде бесплатного аттракциона.
Пересмешник мысленно вздохнула, снова улыбнулась и заявила:
– Зал подсказывает, ограничения сегодня торжественно сняты, в честь праздника любви и шампанского, поэтому позвольте вас проводить?
Марина, уже вернувшаяся за ширму, похоже, задыхалась от восторга по поводу «шутки». Пересмешник пожалела, что не подлила ей в шампанское слабительного.

Отредактировано Gerda Jensen (2014-10-28 16:29:11)

Надо же, парень не покраснел, не сбежал и не попытался оправдаться, что «я не я, поляна не моя, и вообще, это телефон в штанах так неудобно лежит». Может, и правда нет здесь ограничений и это постоянный клиент?
Герде оставалось только смиренно опустить глаза, отдавить чёртовой Марине ногу туфелькой и отвести парня в место потише – от входа подальше, от постоянных клиентов тоже. За ещё одну ширму, куда же ещё, в царство продавленных и скользких диванов. Самое, так сказать, непопулярное место, если тут даже свечи никто не менял так долго, что они заплыли.
– Прошу меня простить. – сообщила Пересмешник, одним движением (даже простенького метаморфизма для наращивания мускульной массы не потребовалось) отодрав всё это восковое великолепие от стола и взяв его в руки, отчего показалось, что она несёт здоровенный торт из свечей. – Располагайтесь, сэр, пока я подготовлю вам место.
Воск ей хотелось уронить на голову Марине, но вместо этого Пересмешник ловко задула свечи и исчезла на несколько секунд, не более, чтобы оперативно затолкать павшие в неравном бою свечи под стойку, где сидел меланхоличный бармен.
И снова назад – пока парень не выбрал, с кем проводить время, развлекать его было обязанностью Герды, которая, специально для того, чтобы от неё побыстрее отвязывались, носила крайне закрытую форму горничной, в пику разукрашенным девицам, на которых красовалось нечто размером с почтовую марку.
– Меня зовут Гердой, с вашего позволения, – представилась ведьма в ответ и ловко подсунула на очищенный стол «список девочек» в кожаной обложке и с фотографиями. Ей с трудом удалось не рассмеяться, когда новоявленный клиент стал спрашивать о меню. Ой, ну да, конечно. Тортики из ближайшей кондитерской привезли.
Хотя нет, такой ответ не годился однозначно, хозяин и так не был доволен тем, что Герда уже который раз отклоняет его предложения перейти из разряда «разводящей хозяйки» в разряд «девочек». Оскорбит юнца, так этот мужчина на букву «м» точно придерётся.
– Вино, – «судя по этикетке и году, урожай был ужасным, хранилось точно не в погребе, да ещё и потрясли раз десять», – Лёгкие закуски. – «упаси тебя бог, парень, их есть, на них срока годности не написано», – Пирожные, быть может? – «хоть что-то хорошее, потому что этим кормят девчонок, а если хоть одна отравится, визгу будет много». – И очаровательная компания, конечно же. – Пересмешник пододвинула «меню» поближе к блондину, снова выпрямилась и сложила руки на подоле.

Ведьме, особенно, когда эта ведьма зачем-то приехала в стан своих врагов и работает в месте, где практически каждый вечер гуляет Коса Шинигами, среди девиц Чупакабры известный как «Красный нытик», положено уметь хорошо читать выражения лиц окружающих. Так сказать, для того, чтобы быть во всеоружии. А для ведьмы, прославленной своей способностью меняться, это вообще возведено в ранг критично важных вещей – для естественности образа. Лицо можно своровать, а вот мимику, привычки, жесты? Нет, никогда, и именно поэтому это искусство, а не свою ведьминскую магию, Пересмешник отточила прежде всего – и вроде бы враг-то ещё не знает, куда он её ударит, а ведьме-обманщице уже всё ясно.
Поэтому-то вся светомузыка, гуляющая на лице парня, ей была словно книга раскрытая. Ну да, как не заметить, когда он при виде всех «красоток» так смотрит, будто просит глаза ему кислотой выжечь, и память подтереть, ибо «сделайте меня развидеть это». Ну да, не первой свежести дамы. Даже не десятой, если быть честной. А чего вы хотели за такую зарплату-то? Тут вся Чупакабра держится на денежных возлияниях Красного плаксы, после которого юбки от слёз и соплей отстирывать надо. Ну, парень, ты ведь совсем не туда зашёл, что поделать. Шёл бы в мейд-кафе «Смотри-но-не-трогай», любовался бы чистой эстетикой школьниц.
Поразительно, но все эти мысли никакого эмоционального отражения на лице ведьмы не нашли – и стоит с лицом покорным, и кроткая улыбка, и глаза книзу, фарфоровое создание, не иначе. Недолго ей мучиться осталось, отобьётся сейчас писаный красавец от таких предложений, рванёт подальше в свою детскую реальность, оставив потрёпанных девиц мужчинам сорока лет. А она с чистой совестью к бармену пойдёт, общаться и наблюдать. А завтра вообще выходной, и Герда уже знала, что проведёт его в мужском теле. Кай, так сказать, наружу просился.
Нет, всё-таки, думать так долго не стоило – парень что-то сказал, а у Пересмешника лицо всё такое же. Глуповатое немного. Молочный коктейль, да. И пирожные. Ну хоть выбор разумный – в первое прощелыга-бармен ничего алкогольного не подольёт, а второе даже девки местные за обе щёки жрут. Но о компании – ни слова. Ещё бы, да. От вида Марины без лифчика у кого угодно аппетит пропадёт. Или чего ещё похуже, потенция, например.
– Потому что, сэр, я недостаточно опытна, чтобы составлять компанию умным мужчинам. – «Потому что я процентов тридцать времени живу в мужском теле и как-то не горю желанием ощущать себя геем на утро» – Прошу извинить, я принесу ваш заказ через пять минут.
В этот момент над ширмой поближе к входу появилась рука Марины с покоцанным маникюром и призывно защёлкала пальцами. Ага, девочкина жестовая система, требует повторить последний заказ.
Герда, как раз вышедшая из-за своей ширмы, полистала блокнот, вынутый из кармана передника, чтобы вспомнить, что хотела эта звезда балета. Шампанское, редкостное пойло даже по меркам Чупакабры.
Пересмешник странно заулыбалась.
– Молочный коктейль, Джонни. – ведьма хлопнула по стойке блокнотом, чтобы разбудить апатичного бармена. – Подмешаешь что-нибудь – до конца жизни будешь в женский туалет ходить. И пирожных, стандартный набор.
Вполне реальная угроза. Только он-то думает, что Герда ему что-то оторвёт, а Герда знает, что просто кое-что в нём изменит. Вот смеху-то будет. Мужчиной на вид он останется, а что внизу будет…
Джонни, видимо, хватает и мыслей об «оторвать» – сразу засуетился и шейкер включил.
– Умница. – похвалила понятливого парня Герда. – И шампанского, третий пункт в меню. И открой, пока это чудо с животом не засветило пробкой Марине в глаз.
Хлопок пробки, Герда получает поднос с бутылкой и гордо идёт в сторону ширмы Марины – но на полпути почти неуловимо проводит рукой над горлышком. Не магия почти, так, баловство. А то, что какие-то белые крупинки просыпались в бутылку, так это случайно.
Когда она возвращается к стойке, Джонни, опасливо на неё косясь, поправляет тарелку с пирожными.
Пересмешник относит заказ к заблудшему агнцу и чуть выходит из-за ширмы, чтобы не пропустить начало действа. Пять минут после интоксикации, вот когда будет сбой стандартного полёта.