Инглиш реагирует на падение удивительно спокойно - ведьма даже похлопала мысленно. На вопросы отвечать не спешит, есть дела поважнее - она аккуратно отряхивает платье, распрямляет, только потом поднимая глаза топазовые на незадачливого самца с видом "ах, ты еще здесь?". Выслушивает очередной в её жизни посыл мужчины к самозащите древним "я не я, пещера не моя". А еще Сильвана обязательно наведается к Албарну. Потому что за каким чертом нужно растрезвонить на весь честный люд, что у них есть "некий секрет". Мужчины - такой недальновидный народ! И ведьма в очередной раз радуется, что у неё родилась дочь. С другой стороны её беспокоит, что сейчас Маке уже исполнилось пятнадцать - а в этом возрасте ведьмовские способности проявятся, даже если ты о них не знаешь. Это совуха с малых лет колдовала, правда, выходило скверно, что злило мать. Знала бы, как со временем возрастет мощь её доченьки - завизжала бы от радости и сдохла бы на месте. Но вернемся к Инглишу, за которым колдунья прошла следом, на чайник и немое предложение, впрочем, ничуть не обратив внимание.
Происходящее повелительницу откровенно забавляет. Можно было и дальше таинственно молчать, только вот молчание - знак согласия, а достойная дочь Кампанеллы не собиралась соглашаться с мужчиной, для которого женщина остается загадкой нерешаемой. То есть с большинством. Это революция! Сильвана прочищает горло тихим покашливанием в кулачок, после до того умело делая лицо кирпичом, что кажется, что она это. Того. Поменялась разумом с камнем. Но нет. Вот и пальцы оттопырила, подушечка к подушечке присоединила. А затем, не поверите, ласково улыбнулась. Мягко так, нежно, просто ангел господень.
- Господин Инглиш, так уж вышло, что я была заинтересована в дистанционном наблюдении за Эрикой. Мне нужно было побольше узнать о напарнице. О моем оружии, если угодно называть вещи своими именами. Начальство мне щедро помогло в исполнении столь крохотного для Смерти каприза, - сова смеется тихо, кажется, что ухает, - так что, так уж вышло, о вашем исключительно свинском поступке я знаю все. С самых первых секунд. Так что вот вам совет от умудренной опытом общения с мужчинами женщины - нужно быть мудрее. Вот я, например, сейчас изобью вас до того состояния, в котором и скорой-то не вызовешь, а на задание вы отправитесь со сломанной рукой. В лучшем случае. Да, вы исключительно правы, дражайший мистер Инглиш, я знаю Эрику мало, но даже мне хватает ума не нажимать в общении на болезненные точки. До такой степени болезненные, что исключительно запретные. Вам знакомо понятие разума, юноша?
Блондинистая мегера делает паузу, демонстративно выгибая брови. Ладони теперь она сложила лодочкой, но если во время разговора большие пальцы были параллельны груди, то теперь все указывали на Джейка, мол, вот тебе вот знакомо. Вздохнув, Силь аккуратно изъяла обе кружки из чужих рук, поставив хрупкую керамику на стойку, отставляя подальше. Делала она это с таким многострадальным видом, что казалась не иначе как великой мученицей, волей судьбы и Господа оказавшейся с проповедью в этом местечке. Да будут лекции! Да здравствует Инквизиция! Виват сексологии! Хотя нет. Это немного из другой оперы.
-А теперь я донесу основную мысль, молодой человек. Я пришла не чаи распивать. Я женщина, у меня определенный период месяца, недальновидный "этот мой бывший" совершил вашу ошибку чуть ранее: задел тему дочерей и матерей в той ситуации, когда это - стратегическая ошибка. Вы же стали апофеозом моего раздражения - потому что вы с Урсулой дольше моего, а достойного повелителя я в вас не вижу, - и Сильвана демонстрирует, что голословной она не будет - выдает Инглишу звонкую пощечину. Получите, распишитесь. Для мужчин вообще пощечина позором, говорят, считается. Время опозорить обезьяну.
После сова устало опускает руки. Зачем? Ну, чтобы после поднять руку и некоторое время, буквально полминуты, разглядывать ногти. После вздыхает сова тяжко, покачав головой. Мужчины - невозможный народ. Когда-нибудь она родит сына - и вот тогда мир узрит идеального кавалера. Отчего-то хочется, чтобы вот именно он, идеальный кавалер, унаследовал ведьмовскую силу. Надо признать, что совиная волшебница впервые озабочена чем-то до такой степени сильно, что едва не кусает губы. Ну, а какая мать захочет для дочери ведьмовское будущее? Не стареть - оно, конечно, хорошо, да вот только провожать любимых в последний путь - тоже не самая приятная на свете вещь. Поэтому блондинка вернулась к наиболее насущному делу - вбиванию мозга.
-Это все ваша с этим рыжим чертом аура разрушения, - передразнивает Вана, вновь надменно выгибая брови, ох, морщины будут, а после, вцепившись в чужие волосы, знакомит лоб Инглиша со стойкой, отчего вся стоящая на оной утварь, включая две кружки, подпрыгнула, - учись отвечать за свои действия. Женщине нужен надежный мужчина, способный убедить её в том, что на него можно положиться. А не что он будет бесхарактерным слабаком, истерящим от ревности, подумать только! Чем тебя приложить, чтобы ты понял всю свою несостоятельность?
Кому-то покажется, что сова - простая истеричка, которая нагло пользуется наличием силы. На деле - это женщина, у которой опустились руки. Её мужчина в свое время не понял, что нужно сделать для сохранения семьи, а ведь требовался сущий пустяк, блондинка умела и прощать, и понимать, а уж терпение - это то, чем она занималась очень и очень долго.В чем была ошибка в случае со Спиритом? С ним говорили. И сейчас ведьма понимала, что разговор тут не поможет, ведь она имеет дело с мужиком, а они сами себе на уме. Поэтому оставалось одно - вбивать разговор через боль в чужую голову. Взгляд ведьмы непроизвольно скользнул к чайнику, после чего она недобро оскалилась, тихо посмеиваясь. Мужчина. Ну, это ненадолго. Ошпарить можно спину, можно живот, а можно и оградить мир от рождения маленьких Джейков. Даже если Урсуле это разобьет сердце. Да и все равно она не собиралась пить чай. Так почему бы не использовать кипяточек на благо мира?