Нет, ну конечно подслушивать Шинигами-саму - это очень и очень нехорошо, но...
Но ладно! В конце концов это ради блага! Его, Спиритовского, блага. Блага Силь, и даже чуть-чуть блага этого неизвестного типа, которого Шнигами-сама посмел назначить напарником его восхитительной и ненаглядной бывшей женушки. И даже тот факт, что это временное партнерство, нисколько не останавливает Спирита от осуществления его плана. Ну как "плана" - прийти на место встречи этих двух, объявить Силь о том, что он не пустит ее никуда, сам станет ее напарником, даже не смотря на то, что Жнец своей косе сказал: "никуда ты не пойдешь, должон со мной сидеть, после такого то фейла с воскрешением Асуры-куна"... Хреновый, мягко говоря, план. Но разве Спирита это когда-нибудь останавливало?.. Усмехнувшись, он мысленно попрощался с Шинигами до следующего утра, потому что целиком и полностью верил в то, что на миссию по уничтожению как-то там монстра пошлют именно его и Силь, а не того неизвестного напарника и Силь. Ой, глупо, глупо, несолидно. А еще не предусмотрительно - Спирит наивно думает, что Шинигами о его планах не знает, а этот хитрый тип, как известно, знает все обо всех, просто делает вид, что это не так. Вот и сейчас - смотрит вдаль своему оружию, уходящему на место встречи, посмеивается про себя и гадает, чем же все это закончится. Он то, зная истеричную натуру своего оружия, оружие бывшей женушке подбирал осторожно, зная, что при малейшем недоразумении его оружие плюнет на работу и поспешит спасать свой бывший брак... зачем, правда, если его уже не спасти? Дослушал бы Спирит до конца - услышал бы имя напарницы Силь, и ноги бы его там не было.
Потому что, как известно, Коса Смерти в своей жизни боялся только четырех женщин. Это была его теща, к счастью уже мертвая, это была его дочь, это была печально известная Азуса Юми и, конечно же, четвертой была ненаглядная Урсула-тян. Зная нелюбовь последней к Албарну, Шинигами довольно хмыкнул и посмотрел в зеркало - оно то ему всяко лучше телевизора, а там сейчас тако-о-о-ое начнется!
А Спирит в это время раздумывал, где же ему скоротать путь до парка, и сколько вообще времени осталось до встречи? А может, он успеет еще кофейку попить, чтобы зарядиться энергией, и предстать перед ненаглядной Силь в лучшем образе? А то все работа и работа, а она изматывает, поди попробуй тут не зевни рядом с этим неприятным неизвестным типом, который пытается его Сильвану себе забрать. Часы подсказывают - времени на кофе не остается. А жаль! А до парка еще успеть нужно, вовремя, а Спирит, кажется, не успевает...
Ага, вон и заветные кусты, через которые можно скоротать путь!
Кажется впереди мелькает светлая знакомая макушка. Ах, черт, неужели не успел? Спирит мысленно дает себе подзатыльник за то, что остановился на углу, чтобы поболтать с одной прекрасной милой леди, которая так мило ему улыбалась и даже дала телефо... так, стоп, стоп, сейчас важна Силь, а не та леди! Громко вздохнув, Спирит вышел из-за угла и уже приготовился убеждать Силь в том, что ее новый напарник всяко хуже него, Косы Смерти самого Жнеца то, поэтому он лучше во всем, и вообще давай я стану твоим оружием вновь, ммм?
- Сильвана, я узнал от Шинигами, что тебе доверили временного напарника, и знаешь, я хотел тебе сказать, что ты бросай это дело. В конце концов, что тебе этот новый напарник, ты с ним и не работала, он всех тонкостей не знает, - тонкий намек на ведьминские корни. - А я с тобой работал около пятнадцати лет, да и вообще, посмотри, твой новый напарник - это же тот самый!..
Спирит полагал, что напарник будет мужчиной. Он ошибался.
Когда пред ним предстала Урсула собственной персоной, Албарн нервно икнул и запнулся.
- Ой. Урсула-а-а-ахаха... - нервно замялся он. Вот так встреча.

Время шло, всё менялось, кроме одного – заветная мечта с большой буквы осталась мечтой, и, что удивительно, постепенно угасла, сменившись пониманием, что из всех желаний надо вырастать. Урсула последние дни была всё тише и тише, а грубость и требование от всех окружающих соответствия её заданным рамкам почти сошли на нет, уступив место печальной серьёзности и молчаливости. Обстоятельства не располагали, тут уж ничего не попишешь. И да, даже до Шинигами наконец-то дошло, что с Джейком Урсула работает всё хуже и хуже – быть может, отчёты прочитал или сам увидел, или насоветовал кто. То ли странная грусть была тому причиной, то ли наоборот, Ками с ними, с этими проблемами, в тонких материях Чёрный плащик всея Шибунсена никогда не разбирался. И, хоть и вызвал Белую косу на чашку чая и тарелку задушевных бесед, дельного разговора не вышло – как села Урсула, словно палку проглотив, и пила чай ровно по глотку в тридцать секунд, так и сидела до самого конца, говоря односложными фразами по одному предложению в минуту. Тарелка задушевных бесед была почата только со стороны Шинигами, Урсула же и кусочка не взяла, фигурально выражаясь. В конце концов, уставший прощупывать (точнее, протаптывать) почву Шинигами поинтересовался насчёт смены напарника, получил такое же односложное «как вы решите», так и порешил.
Что ж, с Джейком на ближайшее время покончено, а дадут ему альтернативу оружию или нет, Урсула и интересоваться не стала – ей, похоже, и правда было совсем всё равно, что будет. В этом апатичном «всё равно» она и прибыла в парк, но, увидев светлую голову над спинкой скамейки, постаралась улыбнуться. Шинигами, отчаявшись вытянуть из Урсулы хоть какую-то реакцию, пустился в объяснения, помнится, кого и зачем он даёт ей в мастера, а женская часть семьи Албарн всегда вызывала у Урсулы больше симпатий, чем мужская, то есть, семейство Албарнов ей нравилось ровно на две трети. Что тоже было неплохо, если подумать. Поэтому выбор Шинигами Урсулу устраивал.
– И вам здравствовать в мире, миледи Сильвана. – со стороны Урсулы могло бы прозвучать более привычное «фрау», но она ограничилась чем-то нейтральным. Приветствие у них было всё же мужским, и руки они друг другу пожали накрепко. Но, видимо, без агрессии, просто по привычке. – Шинигами много рассказал о вас. Вы действительно необычная женщина. – в ответ на замечание нового мастера, Эрика вставила и свою кристально честную лепту.
Настороженности на тему того, что новая напарница будет ведьмой – ноль целых, ноль десятых. Как настоящая подчинённая, Урсула могла сказать на эту тему «если ей верит Шинигами, то кто я, чтобы сомневаться в его вере?» и ни разу не покривить душой. Нет, лизоблюдством и слепым подчинением тут и не пахло, свой разум у Хартманн был всегда, но Сильвана действительно вызывала доверие.
К сожалению, тёплую – иначе и не скажешь – атмосферу знакомства прервал человек, которого Урсула практически меньше всего хотела видеть в этом месте. На первом месте был её бывший напарник, оставалось надеяться, что Шинигами не сдал ему место свидания его бывшего оружия с новым мастером, а на втором – Спирит Албарн, который, к сожалению, тоже имел свои притязания на нового мастера. Урсула нахмурилась.
За прошедшее время, признаться, повзрослела, иначе и не скажешь – и первым делом изменилась её злоба. Степлер в рот она уже не совала никому, не пыталась вскрыть горло канцелярским ножом и не угрожала искромсать ножницами. Что ничуть не умаляло того, что в гневе Белая коса была до сих пор опасна. Более того, она стала ещё опаснее.
Поэтому, увидев, как исказилось лицо Сильваны, Хартманн ясно ощутила, как заливает её внутри холодная ярость, а не пятиминутный гнев.
– Убирайтесь, Спирит. – более вежливое «уходите» к данной ситуации уже не подходило. – Вы мешаете нам выполнять задание от Шинигами.
Признаться, она уже давно не пыталась его убить, подстроить несчастный случай или сместить с поста – как уже упоминалось, Хартманн выросла, и «детская» (иначе и не сказать) ненависть сменилась холодным пренебрежением. Сейчас он просто портил им обоим настроение – ничего больше, ничего меньше. А там, куда коса и её новая напарница идут, есть все шансы полечь уже навсегда – Шинигами замялся, говоря это, насколько вообще может замяться существо, использующее слова «чикуля» и «йоу» как связки в предложениях. Почему-то именно этот факт Урсулу волновал меньше всего. Какой мотив у Сильваны идти на риск, она ещё не знала – но свой прекрасно понимала и хотела бы о нём умолчать. Предложение Смерти сыграть в русскую рулетку она восприняла стойко и, наверно, даже с каким-то подобием радости. Так вот, портить настроение перед этим походом она не хотела. И потому Спирит здесь был совершенно не нужен.

Отредактировано Ursula Erica Hartmann (2014-09-01 10:46:13)

Ладно, это не совсем то, что Спирит ожидал. Даже не так - совершенно не то. Он то думал, что напарником будет кто угодно другой, у кого нет повелителя, Симас там, или даже Нейтан, но чтобы это была Урсула, которая когда-то давно на работе вроде говорила по напарника, правда и с весьма пренебрежительным видом... это как-то странно. И неправильно. Зачем это смешение? Это какая-то хитрая задумка?
И первичное разочарование от того, что Шинигами назначил Сильване другого напарника прошло - в конце концов, у Урсулы уже есть напарник, а значит ее точно не сделают оружием его ненаглядной, восхитительной и несомненно прекрасной... бывшей жены. Бывшей. Они уже столько лет не напарники. Уже столько месяцев не супруги. Он для нее лишь фрагмент предыдущей жизни, а сейчас их пути совсем разошлись. Единственное, что их сейчас связывает - это дочь, правда и та сейчас живет своей жизнью, не касаясь родителей. Он - оружие бога Смерти, а она - предательница собственного рода ведьм, перешедшая на сторону врага из-за неизвестного ему желания. Она не простой повелитель, не простая работница, и это наоборот, даже хорошо, что она сотрудничает с другими оружиями, в конце концов это не пустая трата времени и рабочий ресурсов, в конце концов...
А ну ка стоп. Ведьма. Магия. Оружие, вошедшее в резонанс с повелителем может узнать про магию.
Спирит понимает, что сейчас лучше молча уйти и не беспокоить этих двоих, но все же его беспокоит этот маленький, но страшный секрет, который изначально знали лишь трое. И беспокоился он отнюдь не за себя, не даже за Силь, а за Маку. Урсула - непоколебимая коса смерти, и если она случайно узнает о ведьминских корнях, то вскоре об этом будут знать все - потому что так не положено, и тайная связь ведьмы и оружия встанет Силь и Спириту боком. А хуже всех станет Маке, потому что от нее все это скрывали. В ней течет ведьминская кровь, быть может, при должном желании и знании, она даже будет способна колдовать. Но о таких секретах узнают не от чужих людей, а от родителей. Хм-м-м... Маке уже пятнадцать, нужно обговорить беседу с дочерью по поводу матушки Сильваны и ее наследия. Спирит хмурится и поднимает одну руку вверх.
- Я знаю, - произносит он тусклым голосом. - Но дело немного не в этом, и спасать есть что. Ты же помнишь наш маленький секрет, верно? Уж кому, как не тебе осознавать последствия его раскрытия. Может, стоит сначала сказать Маке, а потом уже бежать на задания с теми, кто не осведомлен в этом? А насчет задания... - Спирит поворачивает голову к Урсуле, хотя, конечно, лучше было бы не отвечать на ее фразу. - Почему вы не с напарником, Эрика? Насколько я знаю, он у вас...
Спирита перебивает чей-то голос, который сначала нелестно отзывается о самом Албарне, а потом обращается к Урсуле. Некий парень с мохнатой шевелюрой кажется Спириту смутно знакомым, а потом он вспоминает, что видел этого грубияна в академии. Кажется, это тот самый напарник Урсулы, о котором он наслышался самых нелестных и неприятных вещей. Мужчина еле сдержал желание хлопнуть себя по лицу и лишь выдавил из себя кислую улыбку. Все ясно.
- Вопрос снят, - Спирит кривится. - А вы, Инглиш, я посмотрю, в хорошем расположении духа.
Чем бы тебе его испортить, приперся тут, знаете ли... Как сказала бы одна очаровательная милая девушка: "быдло-куны заполонили <вставьте название>". Ситуация вырисовывалась не самая приятная, и на месте Силь Спирит поскорей бы слинял отсюда подальше. Хотя он сам тоже слиняет... чуть попозже. Когда узнает ответ, выскажет Инглишу не самое лестное и... ну, а что дальше, это уже нужно подумать.

Беда не приходит одна, видно, как раз сегодня в ближайшем сумасшедшем доме случился день открытых дверей. И, как это ни печально, два самых главных сумасшедших избрали местом для прогулки один и тот же парк. К тому же, они сделали это в одно и то же время. И это время совпало со встречей двух совсем не сумасшедших людей. Точнее, косы и ведьмы. У жизни скверное чувство юмора.
Урсула не сдерживается и глухо, сквозь зубы, стонет извечное и не очень-то цензурное «scheisse»*, прижимая пальцы к вискам – настала её очередь сокрушаться, потому что на сцену ступает второй идиот из её личного рейтинга, которого Хартманн здесь видеть точно не желает. Концентрация слабоумных на пяти квадратных метрах зашкаливает. Знал бы Джейк, как ей плохо от одного его вида, наверно, тут же бы смылся обратно и не отсвечивал, если ему действительно на неё хоть капельку не наплевать в хорошем смысле. Во всяком случае, с появлением Мартышки Урсула начинает прекрасно понимать состояние Сильваны.
Последнее время у неё язык к нёбу присыхает от вида напарника, а бить его уже даже рука не поднимается – за свои ошибки она людей не бьёт. Совесть у Белых Кос всё же есть.
Дело, в основном, в матери, конечно же. Примерно неделю назад от неё начинают идти бесконечным потоком письма, как в книжке про очкастого юного волшебника с шрамом на лбу. Урсула рвёт их, не читая, зная, что там, и сердце у неё леденеет. Отсюда всё и начинается – а дальше по наклонной. С мамой, в общем, всё понятно, ей просто опять взбрело в голову, что дочь можно использовать в экспериментах. И плевать Анжелике тысячу раз, что Урсула давно уже сбежала из дома, сменила имя и фамилию, и что, будь бы её воля, не было бы её ноги в Шибунсене. И что сейчас, дай ей Шинигами такой шанс, взяла бы Хомякомакака в охапку и в Швецию. Или в Германию – что там, ведьм нет, что ли? Не может быть у Урсулы Айнштюрзен никакой иной жизни, кроме той, какую мама укажет. Отсюда и растут ноги её рассинхронизации – Урсуле просто хочется остаться одной, подальше от всех. Потому что матушка найдёт, как её задеть через других.
Анжелика шикарно умеет не замечать то, что ей не нужно – поэтому побег дочери и нежелание общаться игнорирует, играя роль любящей мамы. А Шинигами надо, чтобы Белая коса была в шаговой доступности. Мало ли. Какой уж тут побег в Германию. Вона оно как классно всё сложилось, что мама, что Шинигами рядышком. Эти своего не упустят.
И никому не расскажешь, не пожалуешься, потому что она – Белая Коса. Такие не жалуются, они работают и живут без сердца и прошлого.
Работа с Сильваной была бы хорошим подспорьем Эрике, желавшей только одного – убраться из города поскорее, подальше от матери и напарника – ну, то есть, раз нет возможности обоим рвануть в Германию, то лучше убрать возможный источник проблем, коим является Хартманн. Пусть себе матушка считает, что Урсуле всё так же наплевать на окружающих. Пусть не замечает того, что ей не надо знать. И Сильвана Эрике нравится, женщина уютная, ничего не сказать – они точно нашли бы общий язык и провели бы время на отлично. Да только всё как обычно, кувырком пошло.
И если раньше ситуация попахивала драматичным треугольником, сейчас она превращается в сумасшедший четырёхугольник. Спирит, про которого Урсула успела позабыть – была проблема поважнее – снова подаёт признаки жизни, хотя, учитывая наличие тут Хартманн, лучше бы ему сдуться и не вякать. Но он, увы, это делает – и Урсула моментально из Хартманн грустной и уставшей превращается в практически прежнюю Хартманн, готовую глотку вскрыть за свой отдел.
– Я бы вам не советовала так смотреть на сотрудника моего отдела. – тут же забыв про Инглиша, огрызается Урсула, специально не говоря о Джейке как о своём напарнике – В отличие от вас, этот хотя бы не окончательно безнадёжен. Хотя я и могу ошибаться. – она знает, что ошибается, напарник абсолютно безнадёжен со своим сердцем, которое даже хорошим ударом не разобьёшь, сколько бы он не болтал об обратном. Это вам не Белая Коса, у которой всё железо снаружи.
Да, своих подчинённых она могла лупить, морально и физически – но чтобы кто-то другой начал делать им замечания? О, вот этого она не допустит. Хотя бы на прощание, потому что есть шанс, что заниматься этим будет уже некому. И что сейчас надо на прощание попытаться хотя бы относительный порядок навести. И именно потому, следующие слова Хартманн относятся уже не к Спириту. Потому что Силь и Спирит сами разберутся, ей лезть туда бессмысленно.
– Джейк, уходи, пожалуйста. – вместо ярости и злобы, которые еще совсем недавно были обращены к Спириту, в голосе Урсулы слышится вполне различимая мольба. Она почти так же, как Сильвана несколько секунд назад, устало закрывает глаза и для верности прикрывает их ладонями.
Ей и добавить-то нечего. Наверно. Почти. Когда через какое-то время она отнимает руки от глаз, она тут же устало добавляет единственное, что может сказать:
– Мы теперь не напарники. Возможно, совсем. Скорее всего.
Молчит с пару секунд и очень тихо добавляет:
– Не позорь меня перед людьми.
И только потом открывает сухие до рези глаза. Твою ж ведьмину гору. Только сейчас Урсула понимает, как её придурочный напарник похож на Спирита. И как это сейчас выглядит в глазах Сильваны, наверно.
Как дешёвая и отвратительная комедия.
– Простите за… это. – спокойно и с явным признанием своей вины говорит новой напарнице Хартманн. – Я не думала, что о нашей встрече нарисуют афиши, чтобы сюда стеклась… публика.
Вот так. Максимально цензурно. Белые Косы не ругаются.
Белые Косы убивают.

_______________________________________________

*- официальный «приличный» перевод – «дерьмо». Но, по факту и особенностям использования, ближе по смыслу к «блядь!»

Отредактировано Ursula Erica Hartmann (2014-09-17 22:34:54)

Что здесь вообще происходит?.. Албарн вяло переводит взгляд с Сильваны на Урсулу, а с последней - на Джейка. Это... это рызыгрыш, да? Ладно он то сюда приперся, но что Инглиш тут забыл? Хартманн от него сбежала к спиритовской бывшей жене? Тоже решил разобраться? Странно он, однако, как-то разбирается. Албарн щурится.
- Откуда мне знать, что думает Шинигами? - злобно фыркает Спирит, резко уводя взгляд в сторону на только что явившегося гостя. Пожалуй, с этим парнем позор Албарна не выглядит таким... позорным? Господи, что за бред, сегодня какой-то странный день, и эта ситуация тоже очень странная. Он трет голову и лохматит волосы, думая, что же добавить. Если Шинигами рассказал Урсуле про ведьминское наследие, то это... это... плохо это, в общем. - Я не понимаю смысла этой тайны вообще, если он так спокойно рассказывает о ней посторонним людям. Это неправильно.
А он то, наивный, думал, что этот секрет останется навсегда только между ними тремя. Спирит то и по сей день считает, что убийство Кампанеллы - не только часть проверки на верность Шибусену, но еще и ограждение их дочери от такого опасного источника ненужной информации, а то мало ли, что будет, если их дочь узнает о своей не очень приятной наследственности. Конечно хотелось бы упрекнуть Сильвану в этом, но Албарн не стал чисто из-за своих соображений: в конце концов это только он трактовал эту теорию, напоминать ей о таком событии будет неприятно не только для нее, но и для него (первая ведьма - всегда ужасная тема, а еще чужим ушам лучше не знать об этом), а еще да... чужие уши. Урсула то ладно, а вот этот Инглиш...
Нет, все же он не выдерживает. Отвечает на ту реплику бывшей жены.
- Ну давай, давай, напомни всему городу о том нашем конфликте еще разок, - Спирит криво усмехается и скрещивает руки на груди. - Думаю, в ту ночь им не хватило, повтори это еще раз! Только со своими способностями, ты знаешь, про что я. И Урсула знает. И почему Мака до сих пор не посвящена в это дело... Знаешь, да, кстати о Маке, - Спирит кривит рот и скалится. - Только тогда, почему-то, не смотря на то, что я такой дерьмовый человек, дочь осталась на мне, а тебя и след простыл на довольно длительное время. Одни лишь открытки посылала. Миссия? С открытками то? Хпф... Браво, просто превосходно. Не надо бросать камнями только в меня, если ты сама с тем еще грешком.
Урсула намекает на его грешок, но Спирит старается не реагировать. На Урсулу. Хотя реплика его довела, все таки, но свою злость он решает обратить на Сильвау. Зачем? А черт его знает, на самом деле.
- Действительно, тебе бы наверняка было бы куда лучше, если бы твоя матушка прибила меня пятнадцать лет назад, - Спирит раздраженно машет рукой и уже подумывает о том, чтобы уйти в кабаре к ведьмам, которые его всегда поймут (за деньги) и не будут напоминать о том, что он нехороший человек, отвратительный муж и так далее, тому подобное. Ах да, какая ужасная неожиданность, он случайно напомнил о том самом, о чем не хотел. О Кампанелле. Ну ладно, если уж портить весь день, то не только себе... тем более он уже испорчен, хуже не будет. - Мака лишилась такой замечательной бабушки из-за такого козла, как я. Верно, Сильвана?
Он вообще редко называл ее полным именем. Раньше она была для него восхитительной и ненаглядной Силь, а теперь просто Сильвана. У нее даже фамилия другая, ух-х-х, ну конечно. ей то хорошо (наверное) - ее теперь ничто с ним не связывает.
Спирит останавливает себя от внезапного порыва громко взвыть, плюнуть на все и все таки свалить к ведьмам в кабаре. Так, спокойствие, только спокойствие! Надо урвать хоть кусочек победы в этой безнадежно проигрышной ситуации. Ну ты же часто в такие попадаешь, да, Спирит? Ты же умеешь из них выкручиваться?
Нет, кажется не умеет. Албарн озирается по сторонам - уйти или не уйти, уйти или не уйти, уйти или не...
Действительно, черт подери, бросили. Инглиш, браво, ты наконец-то проявил себя не как необразованная мартышка за первые минуты нашего знакомства, а как нормальный человек. Я бы подарил тебе вялые аплодисменты, если бы ты не начал показывать свои истинную сущность чуть раньше.

В сказках, доживших до нашего времени, очень многие детали стыдливо опускали, из-за чего истина, гласящая «сказка ложь, да в ней намёк», смотрится теперь нелепо. Ну кто мог предположить, что в сказке про Золушку завистливые сёстры отрежут себе пальчики ног, чтобы ноги в туфельку пролезли, и только «гениальность» принца, увидевшего кровь и заподозрившего подвох, довела его в итоге до настоящей Золушки? И это только самый простой и добрый пример.
Так вот, почему-то Урсуле казалось, что в настоящей сказке про Ивана-царевича, которому пришлось выбирать между конём, собой и ещё чем-то там, просто обязан быть второй камень уже на дальнейшем отрезке пути, и выбито на нём должно быть «дурак». Потому что нельзя чем-то жертвовать во имя своей цели.
Урсула сейчас – тот самый царевич из сказки, который доскакал до камня, а на нём огроменными буквами «дурак» выбито. Потому что пожертвовала верной лошадью во имя невнятных целей.
Ну, точнее, верной обезьяной. Серьёзно, посмотрите на Спирита и обнимите Джейка – он имеет все шансы вырасти хорошим человеком, а Спирита уже можно сразу похоронить.
Стоп, хватит, никаких «обнимите». Ситуация не та. В такой ситуации ей остаётся только развести руками и обезоруживающе честно ответить:
– Потому что синхронизация наша пропала. А ведьмы акт самоубийства проводить не спешат. И Шинигами не дурак, как тебе могло быть уже понятно. Я не могу с тобой работать, но мне надо работать. И не в отделе, с бумагами, а на земле. Сейчас Косы Смерти никакого права не имеют сидеть на месте.
А ещё в такое время Шинигами, притворись он хоть тысячу раз дураком, не отправит в места лютые и дикие на охоту оружие, которое ещё бесполезнее, чем Кокороватари, с которым обращаться некому. Потому что погубит это и оружие, и напарника.
Каким надо быть дураком, чтобы это не понимать?
Подсознательно, подсознательно бедная Хартманн Джейка в дураки записывает, только чтобы себя дурой не называть – а она действительно глупо действует. Нужно было сразу сказать, что это – решение Шинигами.
Но раз он тут, значит, пообщался с ним, и сам знает?
– Если раньше мы могли работать вместе просто на условии того, что ты трёхзвёздным зовёшься отнюдь не зря, сейчас такая полумера неприемлема. Это раз.
Она, сама того не замечая, копирует манеру разговора Сильваны. Но вообще-то убеждает себя, а не Джейка.
– Ведьмы теперь сильнее и их больше, а тебя не так давно ранили. – о том, что её ранили тоже, но уже успели подлечить, Хартманн благополучно умалчивает. – Ты умрёшь быстрее, чем успеешь сказать «ведьма». Это два. И три.
Белая Коса опускает руки и говорит последний свой аргумент:
– Слово «бросили», Инглиш, употребляют в несколько иных ситуациях. «Бросили» – это когда что-то было.
Хартманн прижимает пальцы к вискам и машинально массирует их.
– А тут ничего не было. – отвечает она очень резко, потому что ей неприятно. Есть же предел. Одно дело, вопить про свадьбу и детей наедине, совсем другое – выделывать эти фокусы на публике.
Чтобы только не нагрубить ему посильнее, Белая Коса пытается заинтересоваться монологом Спирита, и ей становится гадко. Ну, то есть, о секрете всё понятно. Ей Шинигами зачем-то рассказал, отчего у Урсулы на лице появилось некоторое подобие удивления.
Некоторое. Ага.
Это же Шинигами, с ним быстро перестаёшь чему-то удивляться.
К тому же Силь располагала к себе, и опасности от неё никакой не исходило. Зачем постоянно напоминать о том, что подарили тебе предки, Эрика не понимала.
– Потому что вас, – она резко вмешивается в разговор, чтобы защитить Сильвану (браво, Белая Коса уже чувствует себя её оружием, вот она, рассинхронизация во всей красе) – в поле не отправишь, ведь только вы можете себе позволить сидеть в безопасном уголке – стараниями Сильваны, между прочим, вы получили это место. Логично, что ребёнка лучше оставить с раздолбаем, нежели с умной мамой, вынужденной мотаться по не самым лучшим местам. Что толку от ума, когда жизнь дороже будет.
Ай-яй-яй, как оно всё… Как оно всё дико смотрится-то.
Правда, толку от её заступок уже никаких. Спирит в очередной раз упал в её глазах, отрицая истину, что ниже центра Земли падать уже некуда. Он эту несчастную планету насквозь пробил и удалялся от неё на второй космической, честное слово. Он и в прямом смысле упал. От удара Силь.
Прекрасного удара, честное слово.
Урсула бы отвесила ей комплимент и налила кофе, будь бы их отношения поближе.
А потом они вместе бы разогнали мужиков по лавкам и построили матриархат в Шибунсене. Господи, как Хартманн жалко напарницу, как же ей жалко.
И мысли эти про матриархат - просто щит от этой жалости, от которой в глазах щиплет.
– Конечно. Я понимаю. – отвечает она будущей напарнице и даёт себе зарок, что их следующая встреча произойдёт при условии того, что Макак будет дома. Связанным. С кляпом во рту.
Едва Сильвана удаляется, Урсула поворачивается – и на беду ей первым попадается на глаза не Спирит, нет. Ох, знал бы Албарн, сколько последствий будет от того, что она заметила первым не его, маячил бы перед глазами у Хартманн сразу, чтоб наверняка.
– Видишь, Джейк, что такое без синхронизации? – брезгливо бросает Хартманн своему напарнику. – Такого сотрудничества хочется?
А потом, всё-таки найдя красного дурака взглядом, бросает и ему парочку парфянских стрел.
– Ох и мразь же вы, Спирит. По какому недоразумению вы родились мужчиной – вопрос, заслуживающий докторской диссертации.
Ей очень хочется броситься вслед за Сильваной, но та её не звала. Остаётся… правильно, кто там хотел выяснить отношения? Инглиш? Точно, сойдёт. На Спирита ведь сильно не поогрызаешься, субординация давит.
Вот так оно и получается, что за чужие ошибки и ссоры ругаться придётся другим.

Отредактировано Ursula Erica Hartmann (2014-09-21 02:30:03)