- Дримс, если ты сейчас же не вылезешь из-под стола, я обещаю тебе, что… - Есть фразы, которые просто не суждено закончить. И узнать, какой сегодня угрозой ее хотела осчастливить президент заму главы дисциплинарного комитета не удалось. Проблема, вероятно, заключалась уже в самом местоположении Дримс: как верно отметила Саломея, она облюбовала стратегически важное место под дубовым и внушительным столом президента; ради эффекта неожиданности, или же это просто был ее способ выказать восхищение. Саломея вообще подозревала весь свой студсовет в заговоре против нее и ее тела: каждый из них отличался особой любовью к какой-то из его частей. Дримс вот очень трепетно относилась к ее ногам, что доказывало ее нахождение под столом; Петра периодически тянулась к черным волосам, вероятно, с каким-нибудь садистским желанием; вице-президент любил ее пинать, пусть ментально, но все же это вызывало подозрения; Рей давно и прочно облюбовал ее плечи, вешаясь на нее при каждом удобном случае, а Эрик, видимо, с особой любовью относился к ее мозгу, стремясь забить его всякой чепухой и вынести без надобности. И самое ужасное, если бы они напали все вмести, они бы точно разодрали ее на части. К счастью, сейчас президенту приходилось бороться только с Дримс, застрявшей под столом и вцепившейся в его ножку.
Но вот когда ручка двери пискнула, готовясь впустить посетителей, Саломея первым делом рефлекторно засунула любопытную голову в очках обратно под стол, словно здесь происходило что-то поистине ужасающее и как будто Дримс было не положено находиться в комнате студсовета. В общем, рационального объяснения этому поступку у рациональной всегда Саломеи не нашлось.
- Ах, фройляйн Альстрейм, свершилась беда! – Оповестили сразу два тела, ворвавшиеся в ее владения. Фройляйн Альстрейм дернулась и почувствовала, как Дримс под столом далась головой об одну из ножек. Студенты были склонны преувеличивать в подобных новостях, но все же в этой Академии ученики доносили друг на друга так редко, что игнорировать чью-то добрую волю было бы просто глупо. Однако Саломея, ногами удерживающая под столом рыпающуюся заместительницу Петры, встать с кресла и пойти разбираться не могла.
- Что стряслось? – Своим низким голосом и положенным ситуации безразличным тоном осведомилась она. Появившуюся в кабинете парочку она знала если и не хорошо, то уж точно достаточно. Еще год назад Саломея озаботилась созданием архива. Не того, что пылился где-то заброшенным у Шинигами-самы, а своего собственного, больше компромата, чем личных дел студентов. Сестры Молоко были, по ее сведениям, отъявленными компьютерными маньяками и, что важнее, почти Косами смерти. Важнее для Шинигами-самы, а она же, Саломея, предпочитала как раз природные таланты учеников, так сказать. Возможно, у нее имелся какой-то план… Дримс под столом в очередной раз дернулась, и Саломею крутануло на стуле, но она с перманентным спокойствием на лице невозмутимо вернулась в исходную позицию, съездив пяткой по затылку непослушной подчиненной. – Я внимательно слушаю. – Образчик уверенности, внимания и собранности. А все ведь началось за тарелкой с таким вкусным карри. Но если ты президент студсовета, то нет у тебя обеденного времени, только подчиненные под столом и страждущие в дверях.

Отредактировано Salome Alstrem (2014-08-07 19:47:12)

Седьмое пекло и девятый круг Ада, плакал мой обед, - мрачно про себя заметила Саломея, оглядывая обеих Молоко с ног до головы. Президенту было свойственно подмечать малейшие детали, даже те, которые для нее никакой особой ценности не имели. У девушек были красивые глаза, например – наверняка среди определенного типа юнош они были популярны, что для самой Саломеи ничего не значило, но доведись ей использовать близняшек для конкретных целей… Была у них еще привычка переглядываться, и в такие моменты даже бесчувственная Саломея ощущала себя вычеркнутой из диалога; знаете, бывают мгновения, доступные только двоим людям из всей компании – вот у этих двоих такие мгновения были постоянно. Если бы ведьме приспичило взглянуть на их души, она бы, несомненно, нашла одну общую – связь близнецов никогда не проходит незамеченной. Но даже учитывая все эти переглядки, у девушек, кажется, случился маленький кризис. Альстрейм со своим перманентно отсутствующим желанием понимать человеческие мотивации даже думать не стала, чем была вызвана легкая загвоздка в диалоге. Под столом трепыхалась Дримс, и в конце концов президенту не осталось ничего другого, кроме как залезть ей в голову. Саломея сложила кисти под подбородком, облокотилась головой на вытянутые пальцы и на мгновение перенеслась в другую реальность – голову заместительницы Петры. Копаться там не было никакого желания, да и не в привычках президента было так поступать с подчиненными, поэтому она просто очень вежливо попросила разум буйной девочки угомониться. Сон – одно из самых легких состояний, - он практически ничем не отличается от реальность, только подсознание работает на разных уровнях – поэтому Саломее не пришлось напрягаться так уж сильно.
А сестры тем временем рассказали ей все свои невзгоды. По мнению самой главы студсовета, слишком много и слишком долго, но ведь это была ее работа – выслушивать. Приходилось терпеть. И Альстрейм была не против редких жалоб, однако драмы не вызывали в ее душе нужного отклика. Беда, каким тоном ни произнеси, все равно беда.
- Фройляйн Альстрейм, и как это понимать?! – Пылкая двухголосная тирада продолжилась возле ее стола, и когда сестры появились непосредственно перед носом президента, Саломея мыском левого ботинка постаралась незаметно запихнуть руку спящей Дримс поглубже под стол, а так как близняшки были слишком близко, ей пришлось еще и на спинку кресла откинуться. Вообще-то, она еле-еле подавила в себе желания вжаться в эту самую спинку: люди с их настырным желанием тактильности разбавляли ее безразличие странной пугливой брезгливостью. Не той, когда ботинки от раздавленных жуков очищаешь, а когда боишься заразиться чем-нибудь необъяснимым. - Как нам с этим жить, фройляйн Альстрейм?! – А мне-то как теперь с этим жить? – мысленно протянула Саломея, наблюдая, как пальцы девушек ляпают ее лакированный и отполированный до блеска стол.
- Вымогательство влекло за собой физический ущерб или выражалось только в моральных притеснениях? – Не то чтобы Саломее была разница: правила школы однозначно были нарушены уже самим фактом вымогательства. Но ситуация могла бы обостриться, если упомянутая мадам была любительницей помахать кулаками или чем потверже. Возможно, она производила впечатление человека, не желающего подниматься со стула ради мелких нарушений, однако на самом деле она просто взвешивала, нужно ли будет приложить нарушительницу самой или же отдать ее на милость дисциплинарного комитета.
Ожидая ответа, президент принялась оглядывать сестер снова. Ужасно глупо на ее месте было бы предполагать, что кому-то в этой школе понадобится защита. Саломея никогда и не предполагала, а потому с самого начала не бралась защищать обездоленных – всего лишь наказывала виноватых. И со временем, кажется, все стали считать, что президент управляет не справедливости для, а исключительно веселья ради – каких только баек за прошедшие полтора года Альстрейм о себе ни слышала. Несколько из них даже сама придумала и запустила. Но, в конце концов, в чем-то они были правы: справедливости здесь не было ни на йоту, как и желания помочь тем, кто попал в беду – только строгое следование протоколу. То есть, следование, производившее впечатление строгого. На деле – еще одна иллюзия ведьмы разума. Больше для себя.
Саломея еще раз, на этот раз самовольно и задумчиво, крутанулась на стуле, оттолкнувшись ногами от пола, проехала до стоящего справа ящика, открыла одно из отделений, вынула оттуда какие-то листы и пробежала их взглядом. Ухмыльнулась чему-то про себя, поднялась со стула на ноги и одернула белую юбку.
- Идемте, - кинула она близняшкам и кивнула на выход. – Найдем вашу проблему, - одарила их внимательным взглядом и приоткрыла дверь в коридор. Вы хотите мне сказать, две ученицы класса Ит и еще пол-общежития не смогли справиться с однозвездочной мадам, у которой послужной список меньше, чем у Рея? Или она все мастерство на сожительницах вымещает? Ну показывайте дорогу. К своим мыслям.

Вся ситуация целиком была довольно странной. И если пару минут назад Саломея и не думала подозревать близнецов ни в чем незаконном (помимо того незаконного, естественного, о чем она знала), то сейчас в ее голову закрались подозрения. Президент со всеми своими организационными талантами просто не могла не быть временами манипулятором; она особо не стремилась играть роль кукловода, это было ни к чему, но сущность ведь не спрячешь? И разглядеть чужие манипуляции для нее было чем-то вроде ежедневной программы. Однако если и у сестер были какие-то скрытые мотивы, то Альстрейм совсем никак не могла понять их – вероятно, они были слишком человеческими.
Они удерживали ее за руку, явно не желая, чтобы она выходила. Но к чему жаловаться, если ее участие нежелательно? Может, они просто хотели задержать ее в кабинете? Но смысл – все остальные члены студсовета, куда талантливее ее в бою, смогут справиться, случись что. Да и не стали бы Молоко так откровенно себя подставлять и идти против сразу всех правил Академии. Но что бы там ни было, Саломея оказалась совершенно беспомощным Шерлоком, запертым в доме без улик и фактов. И пока сестры проповедовали про особый подход к ведьмам, не осознавая всей иронии ситуации, президент размышляла, где подход к ним – чего они хотят?
- А вы знаете нас, фройляйн Саломея, - это замечание заставило ведьму переключиться со своих мыслей на двух девушек перед ней. Последние захватили в плен теперь обе ее руки и оказались вдруг очень близко, как будто и правда собрались убеждать ее, что она их знает. Частичка правды в этом заявлении была, но все же оно оставалось довольно абсурдным.
- Вовсе нет, - отозвалась Саломея, поднимая руки выше, над головой, тем самым пытаясь заставить сестер как бы соскользнуть вниз. Сущая правда: она понятия не имеет, кто они. Ведьме недоступно ничего, кроме фактов, и да, она знает об их жизни, вероятно, больше остальных, но даже она сама считает эти знания поверхностными. Она провела слишком много времени в Академии, чтобы знать: люди куда глубже. Она не понимает, почему, но зато знает, что сухими фактам, как бы она ни хотела, их поведение не объяснить.
Они убеждают ее, что она слаба. Саломея не верит в это ни на секунду, в конце концов, она отлично справлялась со всей Академией и без оружия: оружие она заменила своей командой, своим студсоветом – вот ее главные соратники, идеальные, как механизм в швейцарских часах. И ее вовсе не интересует, кто там что считает, кому до лампочки ее авторитет, и насколько слабой она считается по формальным меркам школы; она же тоже человек, и ее так же сложно объяснить фактами. Но в какой-то момент она начинает слышать двойной голос близняшек: они говорят о себе. Сделаете из нас Косу Смерти, говорят они. Управитесь с нами, говорят они. Заключите с нами партнерство, говорят они. И Саломея становится на шаг ближе к пониманию.
- Вы хотите, чтобы я пошла действительно сражаться против одного из студентов Академии? – Осведомляется ведьма, усилием отодвигаясь от двух девушек. Они в какой-то момент обретают форму, становятся не просто буквами на белом бланке – стоят перед ней реальные, позволяющие постигать свои желания. – С вами? – Уточняет она тоном очень скептическим. – То есть, чтобы возразить Ким, вам непременно нужен ученик из класса Нот, потому что он, разумеется, самый лучший, - сарказм в ее голосе слышен, наверное, даже глухому. Сомнительное предприятие трещит по швам. – Или вы пришли ко мне с поводом, а причины у вас другие имеются? – Она допытывается – она дотошная. Вероятно, кому-то с очень коварным планом не хочется произносить всю гениальность спланированного вслух, но Саломее важно понять: неужели они пришли, чтобы предложить ей партнерство? И у нее тысяча вопросов: почему именно ей? зачем именно так? для чего выдумывать такой дурацкий предлог? чего они знают? и на кой черт ей соглашаться? В случае последнего, правда, придется объяснить, что в создании Косы Смерти она не заинтересована. Да, это считается почетным и очень крутым, но Альстрейм хорошо там, где она есть – в классе Нотов. С другой стороны, Шинигами-сама настойчиво «советует» ей найти партнера – говорит, она могла бы быть еще полезнее и круче. И если в качестве «отвязаться» сработает эта идея с партнерством…
- Сколько там душ вам надо, говорите? – Задумчиво уточняет президент. Кажется, теперь ее очередь в игре под названием "коварные планы".