- Без десяти восемь. Вот же "хара". - Ругаясь себе под нос, Асад резко остановился и огляделся, но быстро успокоился и пошёл дальше, ускорив шаг. Один раз его уже задержали из-за арабского языка, и повторять опыт желания не было.
Строго говоря, Сацума смог избежать больших проблем, и даже умудрился выжать из обвинившего его в экстремизме американца небольшую компенсацию (в честь чего торжественно пообещал себе подготовить для деда хороший подарок к следующей хануке), но потратил на всё про всё два с половиной часа. Полукровка уже представлял, как его будет встречать его нынешняя напарница, Катарина Новак, но, поминая наставления предков, решил принять это как настоящий мужчина. И не убегать. И не хвастаться вытребованными деньгами, пытаясь сменить тему. И не просить прощения в поклоне, как провинившийся школьник-спортсмен перед строгим учителем.
Судорожно выдохнув, бен Хаябуса пробурчал. - Мне конец. Точно конец. - И остановил первого встречного, искренне надеясь, что навыков в английском прохожего хватит на объяснение дороги до кафе, в котором назначена встреча.
Уже через десяток минут японо-араб обнаружил явные признаки успеха - недовольных французов. В чём связь? В интуиции, безмолвно внушившей брюнету уверенность в конце его недолгого жизненного пути.
К девочке в пижаме парень подошёл с вежливой американской улыбкой номер один, модификация "для сложных жизненных ситуаций". - Ассалям алейкум! - Уверено, твёрдо поздоровавшись (пусть даже на арабском), бен Хаябуса сразу же пал под весом грандиозной вины и безответственности, которые он сам на себя навесил. Асад согнулся в поклоне и, не смея поднять головы, затараторил на чистом английском. - Прости! Я виноват, очень виноват, но это не моя вина, так что прости! - И так и замер в позе провинившегося школьника-спортсмена (потому что в спортивной форме) перед строгим учителем (в пижамке с мишками).