Как всегда, настроение на продолжительную беседу со школьным психологом у немца, казалось, упало в пропасть, не успев даже подняться. Ситуация сложилась не из простых, что уж говорить. Куро никогда не отличался сильной предрасположенностью к людям, особенно к психологам, которые всегда так старательно пытаются навязать тебе свое собственное мнение, от балды, желая поскорее избавиться от несущих всевозможные глупые проблемы людишек, и заполучить их деньги, уповая в своем комфортабельном положении. Однако, в семье не без урода, как гласит народная мудрость. Возможно, из перечня столь отвратительного количества злополучных лекарей души выделялась одна таинственная фигура с белоснежными волосами и темным прошлым, как глаголили местные сплетницы, с неким удивлением всегда встречая человека в белом халате, словно перед ними стоял не обычный, заурядный работник академии, а что-то совершенно внеземное. Случайным свидетелем такого странного феномена японец становился не раз, уж это точно, и именно странный для Куро интерес к персоне этого человека и вынудил его обратиться к последнему за дельным советом по его недавнему переживанию. Нельзя сказать, что все, чем было занято воображение Масанори - это варианты разрешения назревшего вопроса с мистером льдышкой, но по сему поводу в голове парня тоже отводилось особое место для выяснения приоритетов с самим собой. Обмусоливать можно кучу всяких вещей, но основных причин для беспокойства добавляла чересчур циничная и холодная душа Карла с примесью глубокой самоуверенности, брезжущая внутри, при взгляде на которую по телу пробегали непроизвольные мурашки, заставляющие внутренности покрыться легкой корочкой инея. Что сделало этого парня таким? Куро не мог дать точного ответа, лишь выдвигать предположения, которые в конечном итоге навряд ли окажутся хотя бы на миллиметр близкими к истине. А тем временем, к глубочайшему сожалению Масанори, его непроизвольный оппонент соизволил одарить свежим ушатом с ледяной водичкой и его, и учителя, ненароком оказавшегося под горячей рукой нарывавшегося на неприятности красноволосого парня с Антарктидой, ровными ударами бьющейся в заледенелом сердце, словно Карла на десять лет задержали в морозильной камере.
- Ха-ха. Как предсказуемо, Карл. Не бузи, хоть сейчас, пожалуйста. - прокомментировал сказанную морозным голосом фразу молодого человека Куро, с наигранной полуулыбкой утвердительно кивая и сверля затылок Кайзера продолжительным и укоризненным взглядом, позволяя себе в душе пару раз похохотать над не шибко высоким ростом паренька с чересчур крутыми амбициями. Кто знает, но скорее всего, не будь Нори предварительно расположен к седовласому, то также бы не поскупился на язвительные выражения. Это в должной степени подогревало желание японца поскорее закрыть рот мечу и встрять в разговор, но где-то в задворках сознания промелькнула мысль, что самое интересное ждет его впереди. Никто и никогда не ограждал окружающих от импульсивных поступков черноволосого, лишь сам парень иногда старался прикусить свой язык, дабы потом не огрести любимых неприятностей. Но, кажется, и своенравный психолог был не прост на язык и парировал преждевременный выпад Кайзера весьма занимательной фразой. В прочем, такое поведение могло легким жестом руки разбить уже не сложившиеся дружеские отношения немца и Гинтоки, подначивая внутреннюю гордость Карла дать встречный отпор. Для не свершения подобного замысла было необходимо, что бы незамысловатая деятельность обеих сторон на этом закончилась.
- Гин-сенсей, думаю, вы знаете, что у немцев не самое чувство юмора... поэтому лучше не стоит пытаться подколоть Карла-куна, пожалуйста. Не хотел бы я еще больше огрести от него, хе-хе. - все же не утерпел парень и, с нервными смешками расплываясь в невеселой улыбке, взглянул на сидящего в кресле преподавателя. Пошевеливаться и покидать свое место около самой двери желания не было совсем, в большей степени это было вызвано внезапностью смены настроя, которая была перманентно замечена у разноглазого парня, чей гнев мог бы вогнать парня в пол по самую голову. Легкая задумчивость, вызванная нервным движением шестеренок в голове, пытающим предугадать дальнейшее развитие событий, резко было остановлено встречным вопросом Гина-сенсея, спокойствию и умиротворенности мог бы подивиться черноволосый. - Хм-м... пожалуй, я даже не знаю, с чего начать... хе-хе. В общем, у нас с Карлом, вот этим очень угрюмым красноволосым парнем, у которого из проявления эмоций лишь злость на меня, небольшие разногласия. Совсем небольшие, какого-то глобального масштаба. Я, например, не против бы иметь его в своих напарниках. А вот он... вот он абсолютно против такого дела. Представляете, мы даже с зарождающимся кишином сражались. И, конечно же, победа досталась нам! А он после этого еще надулся на меня и теперь попросту игнорит. Да, да, он и сам неплохо с этим монстром сражался, но вдвоем же сподручнее, не правда ли, Карл? И я прекрасно понимаю, что твой порыв стать косой смерти самостоятельно будет жив до конца твоих дней, но давай-ка ты начнешь беспокоиться за свою жизнь и перестанешь геройствовать, а? И я не уберу притязания на сотрудничество с тобой, пока ты не признаешь, что без моей помощи, в одиночку ты не справишься. Такова моя позиция, Гин-сенсей. И точка. - былая легкомысленность в купе с легким страхом пред буйством эмоций, а точнее, злости, испарилась еще в первой фразе, голос при которой приобрел соответствующие решительному, несколько прохладному взгляду стойкие нотки уверенности, отскакивающие от каждого слова. Охо-хо, кажется, сейчас ему придется бежать. Далеко и очень долго.
