Но кто сказал, что тишина в палате продлится долго? Распахнув несчастную дверь пинком уже во второй раз за сегодня, в палату с торжественным видом и пакетом с кучей банок газировки вошла сама несравненная Хейке Циммерманн, гордо вскинув нос кверху. Не заметив, да и не обратив должного внимания на присутствие еще одного человека в палате, девушка со все тем же довольным лицом подошла к Тайлеру и бухнула ему на колени упомянутую газировку - знак милости от богини свыше. Не смотря на то, что газировку следовало бы отдать кому-нибудь тому, кто нуждался в ней в большей мере, например ее напарнице, Хейке решила сделать "милость" и принести ее Тайлеру - как кое-какой жест сожаления о том, что теперь из-за Тайлера за ней тщательно следят.
- Привет, Пупа Пэнн! - громкоголосо огласила она на всю палату и задиристо засмеялась, запрокинув голову кверху. - Ну что, как там твое лечение, Пупа? Уже встал на ноги? Как скоро ты будешь вновь ходить за мной хвостом? Нет, поверь, я тоже не хочу повторения этой истории, но если ты решишь вновь за мной приударить, то эти банки колы полетят не тебе на колени в качестве подарка, а в голову - как снаряды! - она вновь залилась смехом и села на ту же кровать, на которой лежал Тайлер.
Приметив вкусняшки, лежащие на тумбочке, она потянулась к пакету и выхватила оттуда одно пирожное - в конце концов Юниверс точно не обеднеет от того, что она возьмет у него одну печенюшку. Запихнув ее в рот, Хейке наконец заметила, что в палате, помимо нее, есть еще один человек - какой-то парень с косой и весьма подозрительной ближневосточной внешностью... Нет. Нет. Хейке не имеет ничего против жителей Ближнего Востока, но иногда они вызывали у нее праведные опасения. Хотя это же ученик Шибусена, даже, кажется, из EAT класса - уж вряд ли он может сделать что-то прямо таки очень плохое. Помахав ему рукой, Хейке выхватила из пакета еще одну печеньку и кинула ее незнакомцу.
- Будешь? Тут на всех троих хватит! - Хейке подвинулась поближе к Тайлеру и с наглой ухмылкой легонько захватила его, шею, притягивая к себе и дыша практически ему в глаза. - Ну что там как, Пупа? Я уже устала ждать! Знаешь, мне надоели все эти проверки, ведь если бы ты тогда не устроил ту сцену во время охоты - все могло сложиться иначе! Хе-хе! Но не волнуйся за меня, я не так сильно страдаю! - Хейке закатила глаза. - Как только ты выпишешься и скажешь, что пострадал по своей вине, все от меня быстро отстанут. Ты же сделаешь так, Пупа? Сделаешь?
Наличие свидетеля такого наглого требования ее ничуть не смутило - история должна твориться и при свидетелях, в крайней случае нежелательные данные можно выбить из головы посредством монтировки и сильного желания.

Когда в палату врывается Хейке, первое, что хочет сделать Тайлер - закопаться поглубже в одеяло и никогда больше не появляться на свет, потому что явление Циммерманн в палату могло означать только одно - началу долгих унизительных диалогов о том, что он такой слабый и дурачок, а Хейке теперь из-за него страдает. Нет, он правда слабый! Но это не означает, что Циммерманн имеет право тыкать ему этим в лицо каждый раз при их встрече. Когда я выпишусь из больницы, то я постараюсь больше никогда не сталкиваться с ней вновь. Вообще никогда! - думает Тайлер и нервно передергивает плечами, когда Хейке хватает его и притягивает к себе. Сначала она была недовольна его вниманием, а теперь, видите ли, она лезет к нему с таким видом, словно они встречаются!.. Да что же это такое?! Едва удержав себя от желания оттолкнуть рыжую в сторону, потому что за этим последовали бы дальнейшие унижения и крики, Тайлер смиренно вздыхает и опускает голову. Ну вот, теперь эта рыжая бестия ест его печенье. Все слишком печально, чтобы быть правдой.
- Я подумаю над этим, - уходит от ответа Тайлер, но он уверен - чтобы Хейке больше не трогала его в жизни, он просто обязан согласиться. Мало ли, вдруг она вернется домой, а там начнет выслеживать его? И вот поедет Тайлер с напарником в Германию, а там его будет ждать злая и желающая мести Хейке с топором. И прощай способность ходить опять! Нет, нет и нет, он слишком устал от этого за весь этот август, столько всего пропустил. Ложиться в постель до конца жизни ему точно не хочется. - Пожалуйста, не трогай печенье. Его сделала Шарлотта, и если она узнает, что ты ела ее подарок мне, то она лично выцарапает тебе глаза. Я тебя серьезно предупреждаю - по ее мнению это незаконная кража личной собственности.
Черноволосый парень перед вторжением Хейке спрашивает о том, что же именно Шарлотта рассказывает о нем. Тайлер задумывается - он не помнил имя ее напарника точно, оно, кажется, начиналось на согласную, но вот остальное вспоминалось живо - потому что Лотти поначалу была очень чем-то недовольна. Хотя она всегда так - видите ли, половина нормальной жизни Шибусена идет вразрез с законом. Мягко отстраняя Хейке и вновь обретая свободу, Тайлер нервно смеется.
- Ну-у-у, она говорила, что ты очень шумный и постоянно нарушаешь правила. Еще она говорила, что вы с ней ходили на охоты, и что убили какого-то вампира... я не очень много запомнил, прости, но в основном это были жалобы на то, что ты очень шумный, непослушный и постоянно что-то поджигаешь, - Тайлер вздыхает. - Я тоже поджигал. Не уметь готовить - это плохо, согласись?
Тайлер даже не представляет о том, как тонко Шарлотта намекнула ему о способностях напарника.

- Лишь напарниками не бывают, дарлинг, - Хейке обнажает зубки и усмехается во весь рот. Уж ей-то не знать, что длительное партнерство очень и очень трудно прервать? Ее дорогая Робин, ее восхитительная Робин, ее самая любимая на планете Робин - именно она доказала ей то, что партнеры редко бросают друг друга и меняют на других. Связь, образующаяся во время резонансов и совместных опасных приключений лишь укрепляют дружбу, или, может быть, любовь. Хейке хватило примера пропавшего ныне Косы Смерти, который завел семью со своим повелителем - она прекрасно видит, что "просто-напарник" - это лишь отговорка для того, чтобы скрыть что-то совершенно ненужное и бесполезное для Циммерманн. Ей все равно на то, кто теперь напарник Шарлотты. Ей все равно на то, что у Шарлотты появился напарник вообще. Она лишь удивлена тому, что та смогла найти его со своим весьма сложным характером и манией справедливости, которая, порой, была слишком невыносима даже во время их ролевых игр. О, пожалуй, это были великолепные времена - когда Шарлотта отыгрывала юного стража правосудия, а Хейке - пирата, и они вместе лупили тех, кого встречали на своем ролевом пути. Ролевиков, конечно же. Вот правда Пупа, то есть Тайлер, стал предметом для издевательств лишь одной Хейке - Шарлотта к тому времени решила, что их игры слишком экстремальны и опасны. Что ж, ее выбор. Смеяться в лицо слабаку в одиночестве было еще веселее. Облизнув губы, Хейке наклоняет голову набок и сладким голоском тянет. - Или ты боишься признать, что привязался к этой сумбурной и странной девице? Она уже пыталась арестовать тебя за то, что ты выкинул бумагу не в мусорку? За многочисленные правонарушения? Не правда ли это очаровательно, прости, дарлинг, но я не верю, что ты "лишь-напарник". "Лишь-напарники" не терпят Шарлотту - а ты терпишь. И вместе с ней принимаешь участие в охотах. Это не только показывает тот факт, что у вас хорошие отношения, но кое-что еще. Вас сложно не заметить вместе, и, поверь, я вижу твои глаза. То, что привязывает тебя к Шарлотте - это то же, что и привязало эту тряпку, - она кивком указывает на Тайлера. - Ко мне. Мы, люди, называем это симпатией. Может, у тебя она переросла в нечто большее, я не знаю!
Хейке громко смеется. Она с довольной усмешкой смотрит на Юниверса, когда тот оправдывает ее прошлый грешок - значит, она успешно запугала его, и теперь эта тряпка находится в ее полной власти. Это весьма и весьма удачно - Хейке не хочется, чтобы кто-то еще прознал об их общей проблеме, иным словом о травме и о той злополучной охоте. Слепая Мэри покоится с миром в желудке какого-то оружия, которому Шинигами отдал душу, но вот Тайлер все еще жив уже здравствует - и это плохо. Не то, что Хейке действительно было не жаль его, какое-то там чувство вины в ней иногда просыпалось, но ей было откровенно неприятно осознавать, что скоро она будет видеть источник своих проблем в школе опять. Ей нравится приходить сюда и унижать его наедине. В школе такого не получится. Она сжимает кулак, понимая, что не способна повлиять на ситуацию. Или же... погодите. В голове Хейке созревает новый план. Она усмехается. О да, пожалуй, это будет круто.
- Говоришь, распознаешь ложь? - она опять заливается смехом и валится назад, на ноги Тайлера. Ей правда смешно. Распознавать ложь... да перед ним стоит лучшая лгунья всех времен и народов! Она врет даже Шинигами! Даже Косе Смерти! И никто, никто не смог узнать о том, что же в самом деле случилось на той роковой охоте! - Я розовый единорог с огромными крыльями, сделанными из сахарной ваты, - стальным тоном произносит она. Ее голос не дрожит - она знает, что говорит это так, будто это правда. - Ты ведь видишь, что я не такая? Разве ты сможешь отличить мою ложь? Послушай Тайлера - он говорит чистейшей воды правду.

Тайлеру ужасно льстит тот факт, что Хейке говорит о симпатии к нему, хоть и в таком странном и немного двусмысленном контексте - кажется, он все же ей неприятен, хотя она постоянно ходит к нему, делая это очень странно и даже немного грубо. Но ходит. Навещает, и совсем не как Ларк, Тихо или Шарлотта, которые приносят сладости и рассказывают о новостях в академии - она делает это настолько ярко и странно, что каждый раз, когда она приходит сюда, это походит на праздник жизни для Тайлера - целый фонтан эмоций и ощущений, каждый раз она начинает рассказ о делах в школе со своей точки зрения, объясняя это так, как хочет, и постоянно твердит Юниверсу о том, какой он сякой. Это не обидно, это причины совершенствоваться. Когда-нибудь он станет сильнее, и тогда Хейке его точно заметит - и тогда все пойдет так, как он хочет. Парень вздыхает и переводит взгляд с рыжей на Креола, не понимаю самой сути их спора. Из-за него? Из-за жалости? Или во всем виновата Шарлотта? Он едва заметно щурится, надеясь, что эти двое не подерутся тут - потому что Хейке не скупилась на грязные приемы, он прекрасно об этом знает.
- Разумеется она мне нравится, это довольно очевидно, плюс она об этом знает, - вмешивается в разговор Тайлер, косясь на Хейке. Это ее нелюбимая тема, поднимать ее лучше не стоит, но сейчас необходимо. - Если, как ты говоришь, я выгораживаю ее, то... в чем резон? Она заставила меня проваляться черти сколько времени в койке, не в силах встать, конечно она запугивала меня, и все такое, но если бы она мне не нравилась, то я бы не стал терпеть все это, и рассказал бы все Шинигами. Да и если бы Хейке ненавидела меня всем сердцем, то она наверняка не стала бы приходить ко мне в палату. Это и есть та самая симпатия, - Тайлер серьезно смотрит на Креола. - Она заключается не только в любви, симпатия бывает и дружеской. У тебя наверняка есть друзья, ты их уважаешь? Уважаешь. Они нравятся тебе, как люди? Вот. Это тоже симпатия, но другая. А сужать все до узкого смысла любви немного глупо. В конце концов, именно о ней никто и не говорил, - Тайлер нервно смеется. - А ты сказал. Значит, Шарлотта тебе и правда нравится? Ты не подумай, но она очень странная. Когда она жила в общежитии с другими девочками, она часто вешала своих плюшевых медведей и выкидывала их в окно, висеть до самой ночи. Это у нее суд был. И все ее замашки с правосудием...
Он замолкает, понимая, что явно наговорил лишнего.