Ведьме, особенно, когда эта ведьма зачем-то приехала в стан своих врагов и работает в месте, где практически каждый вечер гуляет Коса Шинигами, среди девиц Чупакабры известный как «Красный нытик», положено уметь хорошо читать выражения лиц окружающих. Так сказать, для того, чтобы быть во всеоружии. А для ведьмы, прославленной своей способностью меняться, это вообще возведено в ранг критично важных вещей – для естественности образа. Лицо можно своровать, а вот мимику, привычки, жесты? Нет, никогда, и именно поэтому это искусство, а не свою ведьминскую магию, Пересмешник отточила прежде всего – и вроде бы враг-то ещё не знает, куда он её ударит, а ведьме-обманщице уже всё ясно.
Поэтому-то вся светомузыка, гуляющая на лице парня, ей была словно книга раскрытая. Ну да, как не заметить, когда он при виде всех «красоток» так смотрит, будто просит глаза ему кислотой выжечь, и память подтереть, ибо «сделайте меня развидеть это». Ну да, не первой свежести дамы. Даже не десятой, если быть честной. А чего вы хотели за такую зарплату-то? Тут вся Чупакабра держится на денежных возлияниях Красного плаксы, после которого юбки от слёз и соплей отстирывать надо. Ну, парень, ты ведь совсем не туда зашёл, что поделать. Шёл бы в мейд-кафе «Смотри-но-не-трогай», любовался бы чистой эстетикой школьниц.
Поразительно, но все эти мысли никакого эмоционального отражения на лице ведьмы не нашли – и стоит с лицом покорным, и кроткая улыбка, и глаза книзу, фарфоровое создание, не иначе. Недолго ей мучиться осталось, отобьётся сейчас писаный красавец от таких предложений, рванёт подальше в свою детскую реальность, оставив потрёпанных девиц мужчинам сорока лет. А она с чистой совестью к бармену пойдёт, общаться и наблюдать. А завтра вообще выходной, и Герда уже знала, что проведёт его в мужском теле. Кай, так сказать, наружу просился.
Нет, всё-таки, думать так долго не стоило – парень что-то сказал, а у Пересмешника лицо всё такое же. Глуповатое немного. Молочный коктейль, да. И пирожные. Ну хоть выбор разумный – в первое прощелыга-бармен ничего алкогольного не подольёт, а второе даже девки местные за обе щёки жрут. Но о компании – ни слова. Ещё бы, да. От вида Марины без лифчика у кого угодно аппетит пропадёт. Или чего ещё похуже, потенция, например.
– Потому что, сэр, я недостаточно опытна, чтобы составлять компанию умным мужчинам. – «Потому что я процентов тридцать времени живу в мужском теле и как-то не горю желанием ощущать себя геем на утро» – Прошу извинить, я принесу ваш заказ через пять минут.
В этот момент над ширмой поближе к входу появилась рука Марины с покоцанным маникюром и призывно защёлкала пальцами. Ага, девочкина жестовая система, требует повторить последний заказ.
Герда, как раз вышедшая из-за своей ширмы, полистала блокнот, вынутый из кармана передника, чтобы вспомнить, что хотела эта звезда балета. Шампанское, редкостное пойло даже по меркам Чупакабры.
Пересмешник странно заулыбалась.
– Молочный коктейль, Джонни. – ведьма хлопнула по стойке блокнотом, чтобы разбудить апатичного бармена. – Подмешаешь что-нибудь – до конца жизни будешь в женский туалет ходить. И пирожных, стандартный набор.
Вполне реальная угроза. Только он-то думает, что Герда ему что-то оторвёт, а Герда знает, что просто кое-что в нём изменит. Вот смеху-то будет. Мужчиной на вид он останется, а что внизу будет…
Джонни, видимо, хватает и мыслей об «оторвать» – сразу засуетился и шейкер включил.
– Умница. – похвалила понятливого парня Герда. – И шампанского, третий пункт в меню. И открой, пока это чудо с животом не засветило пробкой Марине в глаз.
Хлопок пробки, Герда получает поднос с бутылкой и гордо идёт в сторону ширмы Марины – но на полпути почти неуловимо проводит рукой над горлышком. Не магия почти, так, баловство. А то, что какие-то белые крупинки просыпались в бутылку, так это случайно.
Когда она возвращается к стойке, Джонни, опасливо на неё косясь, поправляет тарелку с пирожными.
Пересмешник относит заказ к заблудшему агнцу и чуть выходит из-за ширмы, чтобы не пропустить начало действа. Пять минут после интоксикации, вот когда будет сбой стандартного полёта.